Дорога, гастроли и родной коллектив – в трех словах целая жизнь. И безусловный, каждодневный, непростой, но очень приятный труд. Приятный своим результатом. Аншлаг на концертах и искренние овации – наилучшая награда для «великолепного тенора» псковской эстрады, в чем он сам и признается. В преддверии юбилейного концерта, а на днях заслуженный артист России Александр Либ отмечает свое 60-летие, певец рассказал Псковской Ленте Новостей о своих музыкальных симпатиях и антипатиях; предположил, чем обусловлен успех «Бурановских бабушек» и спрогнозировал дату конца света. Свой творческий путь Александр Либ начинал солистом-вокалистом ВИА «Говорящие гитары», затем были коллективы «Чудное мгновенье» и «Каскад». С 1982 года выступал в составе ансамбля «Гусляры», где раскрылся как талантливейший интерпренер русских, белорусских, украинских народных песен. И уже более 20 лет является художественным руководителем легендарного ансамбля русской музыки «Псков». - Александр Иванович, с чего для вас все началось? Первое свое выступление помните? - Конечно, помню. В 74-ом году я приехал на прослушивание в Псков, в знаменитую рок-группу - ВИА «Говорящие гитары», руководил которой Виталий Фроликов. И практически сходу мы уехали на гастроли – сразу на 8 месяцев. Раньше такая жизнь была, гастроли были продолжительные и интересные: Белоруссия, Украина, Грузия, Средняя Азия и возвращение в Псков. Ну а первый концерт состоялся в Крестах, где мы арендовали зал для репетиций. Так мы рассчитались с воинской частью, которая нас в нем приютила. У филармонии своих помещений было всего-то 2 комнатки… - А репетировать хоть на улице? - Да. Но, вы знаете, это было интересно. Мы арендовали залы в Пушкинских Горах, Печорах. Месяц репетируем, получаем суточные, что тоже немаловажно, – 1 рубль 80 копеек. Это были сумасшедшие деньги! Хотя и зарплата тогда была - 120 рублей, люди могли ходить на концерты хоть каждую неделю. В Пскове в то время не было концертного зала. А в городах, где они были, концертная жизнь кипела, коллективов было черт знает сколько! В Туле, например, при филармонии было 48 эстрадных коллективов. Представляете, что это такое? На работу можно было устроиться в любое время. Сегодня я смотрю на молодежь, которая приходит, и понимаю, что перспективы у них никакой. Молодому исполнителю на периферии делать нечего, надо или в Москву уезжать, или в Питер. Проблема в том, что постановки голосов ни у кого нет в принципе, поэтому в филармонию их не возьмешь. А манерка, в которой нынешняя молодежь поет, - только для ресторана или для шоу-бизнеса. - А в каком стиле вы начинали работать? - Я занимался академическим вокалом в Днепропетровском училище у знаменитого педагога на Украине Софьи Андреевой-Венедиктовой. Школу нам давали колоссальную. На эстраде крутиться было запрещено. Ты был обречен, если тебя поймали, что ты в ресторане подрабатываешь. - Выгоняли? - Причем сразу. Тем не менее, мы подрабатывали. Я пел в эстрадном коллективе «Эльфы», работали свадьбы, банкеты и все, что угодно. Спасало то, что Днепропетровск – город-миллионник, педагоги не во все рестораны могли попасть. В одном из таких, так называемом «поплавке», я и работал. - То есть эстрадное направление? - Если по звуку разбираться, эстрадное, но чуть прикрытое. Это сейчас, что угодно звучит – и «чумачечая весна», и все такое. Для меня это дико. А мы, все-таки, академисты. И по вокалу чувствуется, что мы другие: не шепелявим, не издаем звуки с английским прононсом. Мы поем по-русски, как и должно быть. - Сейчас, на сегодняшний день, в вашей исполнительской манере что-то изменилось? - Конечно, изменилось. Я сейчас репетирую по 5-6 часов в день, надо накатывать программу, которая прозвучит 28 числа. Естественно, я чувствую по манере, которая приобретена с годами, что многое дается легче. Эх, если бы лет 30 назад я пел с такой же легкостью, не волновался за верхние ноты …. Ведь раньше они были не «впеты», а брали мы вещи крутые, не на три ноты диапазон. Сейчас берешь эти вещи и просто выплевываешь эти ноты, и думаешь – если бы так 30 лет назад, я бы, наверно, вообще был на высоте. - Вам в Пскове не тесно? - Мне? Нет. Я так и говорю – это город для стариков. Это прекрасный город, в котором должны жить пенсионеры. Я представляю Псков в будущем, в основном, туристическим, где будут открыты всевозможные музыкальные заведения, рассчитанные, в том числе, и на иностранцев. Это было бы удивительно, если бы у нас развился туризм. Фольклорному коллективу «Псков», например, было бы очень легко работать. Он и предназначен для этого. - Отмечая прошлый юбилей, вы сказали, что ощущаете себя молодым человеком – на 24 года. Неужели сейчас что-то изменилось? - Голова - на 24 года, в остальном возраст чуть-чуть ощущается. Тем более появились проклятые машины, которые я обожаю. Раньше было как: на велосипедике, собачку за спину в рюкзачке и - в филармонию. Сейчас я уже лет 8 так не делаю. В любую точку Пскова добираюсь на автомобиле – это как зараза какая-то. Я завидую таким людям, как Андрюша Евстафьев - клавишник, музыкальный руководитель, – он каждое утро идет на работу пешком. Я, в силу того, что вечно не успеваю, еду на автомобиле. Естественно, сказалось это и на килограммах, а, как следствие, и возраст стал ощущаться. - В вашей творческой карьере было несколько ансамблей, множество индивидуальных выступлений. Что изменилось сегодня по сравнению с первыми концертами? - Сегодня у меня возможностей больше. Например, 28 мая на моем юбилейном концерте будет играть симфонический оркестр. Это ведь роскошь! Для оркестра пришлось заказывать аранжировки в Санкт-Петербурге, а это больших денег стоит. Я могу сказать, что концерт Киркорова в Кремлевском зале: подготовка и установка декораций, света, - стоил 81 млн. рублей. Вы можете представить, что это такое? - Невообразимая цифра - Невообразимая. Мы, как говорится, за МКАДом живем – в другом государстве, даже в отношении концертной деятельности. Потому что гастролеры, которые сюда приезжают, они же не привозят ничего. Максимум 5 человек - сопровождающий музыкальный коллектив, а, в основном, все идет при помощи «минусовок». - Но главное-то, наверно, песни? - Ну да. Но ведь хотелось бы посмотреть шоу: какое оно есть на самом-то деле. А то получается мы как убогие – только по телеку увидишь и все. - Вы заговорили о шоу. Нет ли у вас ощущения, что в некие времена своеобразным министром эстрады стала Алла Борисовна? От ее симпатий и благоволения стала зависеть судьба исполнителей… А в итоге мы получили прообраз шоу-семьи? - Не соглашусь с вами абсолютно. Я прекрасно знаю закулисные дела московского шоу-бизнеса. И не Алла Борисовна решает судьбы музыкантов. Есть продюсеры, которые творят просто немыслимые чудеса. Они берут и раскручивают «звезду», причем для нормальной раскрутки нужно не меньше 1 млн долларов. Делается программа, пишутся аранжировки – и потом годовая поездка по стране «стричь купоны». - И не нужно никаких особых вокальных данных? - А порой они даже абсолютно не нужны. - Только деньги? - Деньги, мордашка, хорошая реклама, легенда, псевдоним хороший. Правда, бывает, что псевдоним и талант не часто, но совпадают. Мне, например, нравятся и псевдоним, и творчество Анны Лорак. Это действительно дивная девица - и в певческом плане, и внешне, и она сейчас очень востребована. Но такие совпадения бывают нечасто. Хорошие голоса, порой, звучат на областных конкурсах и на СНГ-вских, в Белоруссии, например. Но ты сидишь и понимаешь с горечью, что этот парень или девочка после конкурса никуда не попадут. Они получат Гран-при, и на этом все закончится. Потому что продюсеру что-то не понравится, и он скажет: «Неформат!» Это проклятое слово «неформат» сейчас все губит на корню. - К слову про «неформат». «Бурановские бабушки» тоже в своем роде «неформат», но, тем не менее, они встретили теплый прием на «Евровидении.» Не соскучилась ли эстрада, в том числе и мировая, по новым открытиям? - Это все делает наша любимая публика. Порой она так несправедлива... Вы же помните предыдущий конкурс: финны становятся лауреатами, а это же ненормальная команда во всех отношениях. Бабушки вызывают только умиление - да, старые люди вышли на сцену, еще улыбаются. Лет 20 назад на «Евровидении», знаете, какие звучали имена! «АББА» начинала с этого конкурса. А сейчас? Смотришь и даже не представляешь, кто станет лидером. Критерии оценки совершенно непонятны. - Вы никогда не задавали себе вопрос, почему наши так называемые «звезды» не находят себе место в лидерах зарубежного внимания аудитории? Единственный пример – это, пожалуй, группа «Тату»… У нас неважно пишут композиторы? Слабые исполнители? Своеобразный эстрадный менталитет? - Да я на «Тату» и даром бы не пошел! Честно скажу, если бы они были в Пскове, я уехал бы к друзьям на дачу. Троицкий (Артемий Троицкий – рок-журналист, музыкальный критик - ред.) распинается, доказывает, что это гениально. Я порой смотрю и думаю «с ума он сошел, что ли». Что это за авангард такой??? Сегодня настоящих певцов по пальцам можно пересчитать, исчезла порода. Помните, Анну Герман? Плаксивый жанр, сладенькая программа, но какая была женщина! На сцену выходила королева! Она ничего сверхъестественного не делала: легко наброшенная шаль, песни Шаинского. Казалось бы, что там такого? А народ с ума сходил по этой певице. - Скажите, а вам поклонники демонстрируют свое внимание, ждут после концерта, просят автографы, дежурят под окнами, наконец? Насколько это трудно – быть публичным человеком? - Много лет назад я на себе это прочувствовал, да и сейчас бывает. Меня это добивает, клянусь Богом. В магазине я, как реактивный, проскакиваю мимо прилавка, набиваю корзину и убегаю. - Когда узнают, просят автограф или спеть? - Подходят просто поговорить за жизнь. - Скажите, кто вас вдохновляет, есть ли у вас муза? - Меня вдохновляет только одно – то, что завтра я выйду на сцену. - То есть зрители - муза? - Наверно, это так. Можно было бы соврать, мол, нет, меня это не волнует. Нет, волнует, конечно. Когда долго нет концертов, уже начинаешь думать, а может быть поменять профессию?! - Ваши поклонники сравнивают вас с Федором Шаляпиным, на кого вы равняетесь или равнялись, может быть, несколько лет назад? Кто для вас образец для подражания? - Наверно, Кобзон. Так случилось, что однажды мне довелось сопровождать Кобзона на его концертах в Великих Луках. Он пел по 4 концерта в день. Уникальный человек. А, во-вторых, в Днепропетровске я жил рядом с мамой Кобзона. Все как-то связано в этой жизни. И сейчас, когда я вижу его на экране, думаю, Слава Богу, значит, жив и здоров. - Вы рассказываете про музыку, про свое восприятие, и я понимаю, что это ваша любовь? - Да, это у меня с 6 лет. Я ведь был маленький Робертино Лоретти на Украине, пел весь его репертуар. И, как говорят, звезды так сошлись. Хотя родители были категорически против, особенно папа. Когда я поступил в музыкальное училище, папа сказал: «Слава Богу, у нас в семье появился клоун!» - «Хорошая» поддержка… - Да-да! Единственное, что меня спасало, я был лучшим учеником: занимался профсоюзной деятельностью, мое фото было на доске почета. Папа это видел и понимал: все нормально. И я был очень серьезный человек, первую рюмку я выпил в 24 года. - А первая влюбленность когда пришла? - В 8-ом классе была любовь немыслимая – Светка Коротич. Из-за нее даже дрался на дуэли, причем успешно. Пусть и с синяками, и с мордой побитой, но я с ней на коньках катался. Мы потом и в студенческие годы старались сохранять отношения, так что не зря синяки получал. А потом – концертная деятельность закружила, и плотность ее не позволяла развиваться каким-то отношениям. Я люблю народ, я люблю публику, я люблю банкеты, но больше всего я люблю прийти домой, закрыть дверь, отключить все телефоны – и все, это счастье. - То есть в грядущем будущем никаких матримониальных планов…? - У меня папа женился в 56 лет. Сейчас же прогресс, медицина сильнее. (смеется) Не знаю я. Что-то где-то не сходится. Я знаю одно, как говорила моя мама: «Сашка, ты подлюка!» В чем-то, наверно, она была права, характер у меня не пушистый. - Интересно, что вы показываете на сцене, какую сторону себя? - Белого и пушистого. - Александр Иванович, о чем вы хотите рассказать зрителям, слушателям ваших песен? - О любви, конечно, потому что никуда от нее не деться. Не обязательно это любовь к женщине, или к Родине, или к месту, где ты живешь. Все сконцентрировано в названии программы, в слове «благодарю». Я благодарю саму жизнь. Наверно, у меня была настолько хорошая жизнь, что я знаю одно: жить надо, во чтобы то ни стало. Просыпаться каждое утро, видеть навистных-ненавистных, любимых-дорогих, кого угодно, но как можно дольше. Жить! И в грядущий понедельник, 28 мая, на сцене Большого концертного зала Псковской областной филармонии Александр Либ представит свою юбилейную программу «За все тебя благодарю». В нее войдут хиты 70-х, 80-х, 90-х из репертуара Муслима Магомаева, Валерия Ободзинского, Валерия Леонтьева, вокальные произведения «Я люблю тебя до слез», «Обычная история», мировой хит Фрэнка Синатры «Мой путь» и, конечно же, русские песни «Живет моя отрада…», «Ухарь-купец». В концертной афише помимо песенного монолога заявлено также живое общение артиста. Беседовала Елена Ковалева