Знаменитый кинопродюсер Александр Цекало уверен: через три года экономика устаканится, и мир ждёт наплыв качественных российских сериалов. Его уверенность можно понять. Кинокомпания «Среда», гендиректором которой он является, пока единственная в России, чьи сериалы покупает Netflix.

Во второй день Российского инвестиционного форума в Сочи Александр Цекало выступает модератором круглого стола «Индустрия кино. Продвигая регионы». В интервью Russia Today продюсер рассказал об изменениях в кинобизнесе, об «эволюции зрителя» и философском отношении к деньгам.

— Александр, в своих интервью вы неоднократно заявляли, что больше работаете над оригинальными качественными сериалами. В вашем списке — нашумевшие «Мажор», «Метод», «Фарца» и «Саранча». Но у вашей компании «Среда» есть успешный опыт двух адаптаций — «Обратная сторона Луны» (LifeonMars) и «Клим» (Luther). Что сейчас приносит больше прибыли — производство сериала по лицензии или создание оригинального продукта?

— Выгоднее производить оригинальные сериалы, чем по лицензии: затраты на производство те же минус стоимость самой лицензии и ограничение срока, в течение которого ты владеешь этим продуктом. Короче говоря, в плане денег адаптация — это менее выгодная история.

Почему я решил сделать «Обратную сторону Луны» (первый адаптированный сериал компании «Среда». — RT)? Я не мог этого не сделать! Я просто понял, как это подать российскому зрителю. В оригинальной версии главный герой попадает из современной Англии в Англию двадцатилетней давности. В принципе, это одно и то же... Англия есть Англия. А в нашей версии главный герой переносится в другую страну — в СССР. И в этом была вся прелесть истории. Но нам пришлось уговаривать BBC, чтобы мы могли кардинально поменять сценарий. Когда жаждешь обладать, то надо обладать (смеётся).

— Вы начали производство «Обратной стороны Луны» в кризисном 2008 году. Что сейчас изменилось в кинобизнесе?

— Я молодой игрок на этом рынке. Могу предположить, что в 2008 году снимали меньше, но денег всё равно не хватало. У меня тогда не было проблем с деньгами, так как производство сериала «Обратная сторона Луны» финансировалось «Первым каналом» без перебоев. Но сейчас, когда в год я снимаю по 7-10 сериалов, это уже сложно. Я надеюсь, что года через три всё устаканится, и тогда будет совершенно невероятный прорыв наших сериалов.

В целом же и тогда всё было кисло в плане финансирования, и сейчас. Мы зависим от каналов, которые платят деньги за производство сериалов. Каналы зависят от рынка рекламы и банковских кредитов. Кредитоваться самостоятельно сложно, так как надо кредитоваться под что-то... А под что может кредитоваться продюсер? В США, например, продюсер может кредитоваться под права на интеллектуальную собственность — кино и сериалы. У нас права как залог пока не в ходу. Значит, нужно закладывать свой дом. И это достаточно стрёмная история.

— С деньгами — понятно, а что касается творческой части процесса? Какие изменения вы наблюдаете?

— Как изменился наш бизнес за десять лет? Стало не хватать режиссёров, что даже странно. Операторов хватает, а режиссёров — нет. Стали больше снимать. Из хороших новостей — зритель стал более разборчивым, потому что многие кинокомпании, в том числе и «Среда», стараются производить качественные сериалы. И зритель начинает сравнивать их не только с российскими, но и с западными сериалами. И когда зритель понимает, что продукт на уровне, это вызывает у него уважение к своим производителям и своей стране. Это нас сильно бодрит. Для меня качество сериалов важнее, чем прибыль.

— А что думают о нас заокеанские коллеги и партнёры?

— Недавно я вёл переговоры в Лос-Анджелесе с несколькими агентствами и продюсерами и делал там дерзкие заявления. Я сказал, что некоторое время назад случился скандинавский всплеск сериалов, потом израильских, а вот теперь грядёт всплеск русских сериалов, и я гоню эту волну. Пару лет назад это можно было расценить как красивые слова, тем более что хрен проверишь, как любая компания на самом деле обходится с прибылью. Но учитывая тот факт, что пока единственные российские сериалы, купленные Netfix на весь мир, это мои сериалы, то это говорит о том, что мы не зря старались. Мы продали Netflix шесть сериалов, сейчас будет производиться американская версия «Мажора», и мы продолжаем это движение — сделать что-нибудь хорошее, настоящее на мировом рынке. К слову, американцы удивлены качеством наших сериалов при их стоимости. В США производство одного эпизода меньше, чем в $1,5 млн, вообще не бывает. А у нас не бывает больше $350 тыс.

— Вы много говорите о качественных сериалах, но готов ли зритель к ним? Их не показывают в кинотеатрах, многие не в формате телеканалов, соответственно, за них надо либо платить в онлайн-кинотеатрах, либо смотреть нелегально, тем самым поддерживая пиратство.

— Зритель двигается в правильном направлении, но движение это будет постепенным и не очень скорым. Я поясню: правильное направление — это платить. Есть такой современный философ и поэт Ефим Островский, вот один из его тезисов: «Научиться любить платить». Надо получать удовольствие от того, что ты заплатил за что-то и обладаешь этим, а не на шару получаешь.

К сожалению, у нас столько поколений выращено на русских народных сказках, которые пропагандировали «шару». Да, к сожалению, пока многие зрители всё-таки не хотят платить. Билеты в кино дорогие, сам поход в кино — это вид развлечения, это событие.
Люди ждут, когда кино или сериал покажут по телевидению, так как это бесплатно. Платить за подписку на онлайн-кинотеатры — в этом направлении уже идёт движение, но не очень активное, а всё до тех пор, пока пираты не будут уничтожены при помощи власти. У Netflix 45 млн подписчиков только в США, каждый из этих людей платит в месяц по $9,80 за подписку. Представьте себе объём доходов.

— Значит, средний российский зритель пока больше «киношник», не «сериальщик»? Но ведь сериалы активно конкурируют с кино за зрителя. Как вы считаете, когда наступит время сериалов?

— У меня в Минске есть друг — художник Володя Цеслер. Он иногда балуется, создаёт футболки с разными надписями. Одну из его футболок я ношу. На ней надпись: «Конец фильмам». Я думаю, что сейчас в мире снимают больше сериалов, чем кино. Сейчас сериалы снимают и продюсируют Спилберг, Скорсезе, Содерберг. В этом смысле сериалы сильно наступают на кино. Они зашли на территорию кинофестивалей — «Молодой Папа» был показан в Венеции. К слову, сериал «Гоголь», который производит «Среда», будет впервые полностью показан в прокате этой осенью: всего восемь серий, по две серии за киносеанс в течение месяца.

— Зрители готовы?

— Зрители готовы к длинным многосезонным проектам, потому что этот особый мир сериалов наступает уже в течение порядка десяти лет. И начался он в США с прихода на телевидение огромного количества хороших сценаристов, писателей и драматургов. Тогда и началось качественное телевизионное кино.