Почему же им снится война?
0 18 фото
Сейчас все больше распространяется мнение, что нынешние девчонки, мальчишки и их молодые родители недостаточно чтят память о войне, помнят о погибших, уважают ветеранов, интересуются историей Великой Отечественной войны. Тем радостнее бывает убедиться в обратном.
Некоторое время назад на просторах интернета мне попался рассказ Юстасии Тарасовой «Просыпаемся мы». По признанию автора, идею произведения придумал ее сын, восьмилетний мальчик Вова, а пришла она к нему в голову после посещения мемориального комплекса, посвященного 35 Береговой батарее, участвовавшей в героической обороне Севастополя. Мальчик из Барнаула придумал сюжет рассказа, а мама записала его. Позже вышла детская книга «Просыпаемся мы», иллюстрациями к которой послужили рисунки детей.
В этом рассказе, написанном современным автором, не видевшим войны, главное, по-моему, то, что он учит каждого из нас задуматься на секунду о своих корнях, найти свое прошлое, помнить о своей семье, чтобы не потерять будущее.
***
В Великих Луках и Великолукском районе есть люди, которые помогают найти такую память о войне, в буквальном смысле собрать по крупицам частицы истории, чтобы мы знали. Все они — обычные люди совершенно разных профессий, не ищущие благодарности или почета, но объединенные идеей поиска останков безымянных, пропавших без вести солдат, ведь и через 70 лет нет ничего страшнее, чем неизвестность.
Один из поисковых отрядов — «Высота» действует на территории Великолукского района. Собрал отряд в 1999 году командир Андрей Сандовский, а сегодня на счету десятка соотрядовцев множество восстановленных в документах и памяти людей имен и наград.
Накануне Дня Победы с одним из членов ПО «Высота» — Романом Строгановым— удалось поговорить о буднях копателей.
— Как вообще возникает решение, что копать, где копать? С чего все начинается?
— Мы копаем только в районе, все места, в которых шли бои, гибли люди, на территории района уже давно известны, поэтому мы не придумываем новых локаций, не изучаем архивные записи боев, чтобы решить, куда поехать. Отрядовцы прошли с лопатами весь Великолукский район по нескольку десятков раз, но каждый раз можно найти что-то новое.
Поскольку мы занимаемся этим в свободное от основных занятий время, обычно выезд в лес происходит в компании 2 — 3 человек, с которыми сложились наиболее дружеские отношения. Мы просто подбираем время и едем в лес, в места, где что-то находилось или происходило. Земля, она живая, постоянно перемещается, поэтому сегодня можно пройти здесь и ничего не найти, а завтра копнуть на метр правее и наткнуться на что-то ценное.
Допустим, звонит мне напарник и говорит, что начал копать и пошли кости, но поднять не успевает, тогда я приезжаю на место или сообщаю товарищам. Например, в районе Мордовичей недалеко от линии наступления немцев на город пласт земли около метра спрессовался, образовав некий треугольник. Мы его вытащили, а там оказались кости порядка восьми человек, обрывки одежды, пуговицы, патроны, нашли каску и два жетона, один открыли — труха, второй — не подлежит идентификации. Если что-то находим, начинается процесс поиска, кому принадлежит награда или чьи кости. Часто проходят месяцы, а то и годы, прежде чем установишь личность бойца.
— Что помогает идентифицировать бойца? Как проходит этот процесс?
— Вообще помочь в идентификации может любая мелочь: обрывки газет, листовок, одежды и т.д. Надо быть очень внимательным. В работе используем обычные металлодетекторы, лопаты и ведра. Вот так проходишь по полям, лугам, местам сражений — запищал детектор — начинаешь копать, откидывая землю. Немного покопал — снова проверил детектором — пищит — копаешь дальше. Вдруг перестало пищать — начинаешь внимательно просеивать землю. Все, что находишь, особенно что-то металлическое, любую награду, имеет ценность. Особенное счастье — найти награду или жетон бойца, если есть награда, значит, 100% будет установлена личность погибшего по ее номеру. Но ни разу такого не было, чтобы в одном месте лежал, допустим, полностью скелет, жетон, каска или награда. Обычно, все это разбросано на метры вокруг. Однажды мы выехали в район поселка Опухлики, я за что-то зацепился лопатой, оказалось, — каска, а в ней череп и больше ничего. То есть голову солдату оторвало, а где остальной скелет? Неизвестно.
***
Дальше, если указаны фамилия, имя, отчество, ищем по базе данных ОБД Мемориал. Если находится такая фамилия, совпадает с именем, отчеством — очень хорошо. А если еще и адрес указан — великолепно, тогда отправляем запросы в район, из которого боец призывался, чтобы найти родственников погибшего.
Недавно медаль нашли, поэтому сначала буду делать запрос в ЦАМО (Центральный архив министерства обороны) в Подольске.
Если награды и жетона нет, помочь найти человека могут, например, инициалы, нацарапанные на обломке ложки или ножа. Мы сопоставляем данные о передвижениях известных армий, дивизий, рот в определенный отрезок времени, все это зафиксировано в документах, сейчас многие документы оцифровываются и уже доступны в сети интернет.
Иногда мы вытаскивали целые газеты, немецкие листовки с агитками, когда бумага лежала где-то без доступа кислорода и поэтому сохранилась, это помогает установить период времени, определившись с временем, смотрим, какая дивизия здесь стояла, кто был в ее составе, хорошо, если искомый носил более редкую фамилию, тогда найти проще.
Когда приходит ответ с данными бойца из архива, начинается поиск живых родственников. Недавно вот нашли родственников бойца Самусенко из Гомельской области Беларуси, помогли местные поисковики.
— Как реагируют люди, получив известие или награду родственника? Вообще это востребовано?
— Родственники, как правило, рады вестям, потому что погибший, наконец, вычеркивается из списков без вести пропавших. Вообще сейчас миллионы людей занимаются восстановлением данных о своих родственниках, кто-то просто хочет узнать, где дед погиб или бабушка, где захоронен, куда можно приехать. Самое ужасное — когда без вести пропал. В болотах сгинул, угнали в Германию, куда делся человек? В Великолукском районе лежат останки людей со всех концов СССР, многих удается найти, но еще многие остаются неопознанными.
Трепетное отношение к своим погибшим сейчас у казахов, делегации из Казахстана постоянно приезжают, заботятся о захоронениях. В других странах есть целые команды людей, которые занимаются этим постоянно и профессионально. Есть еще такой момент. В Германии, например, как правило, все четко запротоколировано, где, кто погиб, поэтому теперь они точно знают, где искать останки, чтобы захоронить. Например, Ганс не вернулся с боя, пропал в определенном месте и это место педантично записано в документах. В СССР часто случалось так, что штаб, скажем, находится в деревне Иваново, а бои идут в деревне Петрово, и вот Ваня гибнет в деревне Петрово, а записывают его погибшим в деревне Иваново по месту нахождения штаба.
— Кто такие черные копатели?
— Любое железо, найденное на полях сражений, сейчас представляет ценность. На тематических форумах, на барахолках, особенно в столице ценится все, любой осколок гильзы или гранаты, особенную ценность представляет что-то немецкое. Среди населения сейчас модно коллекционировать, собирать технику, все пользуется спросом. Москвичи даже части танков умудряются на джипы приспосабливать. Есть целые компании, которые, например, специализируются на подъеме танков, их восстановлении и транспортировке. Так, у нас много лет назад во время строительства трассы Москва — Рига был найден танк в болоте, так вот сейчас он стоит в военном музее в Кубинке. Компании, организующие поиск, доставку танка, затем их реставрируют и отдают в аренду кинокомпаниям, реконструкторам или продают в частные коллекции.
Черные копатели ищут что-то, что можно продать, но не занимаются поиском людей. Мы тоже можем продавать находки, но при этом мы еще устанавливаем родственников, личности погибших, участвуем в захоронениях.
— Бывают опасные находки?
— Сейчас уже реже, но бывают. Были и у нас раньше случаи, когда подрывались на мине. Если мы находим опасный снаряд, мы его не трогаем, а сразу звоним в МЧС. Приезжает группа, забирает опасный груз и взрывает в безопасном месте.
— Как стать поисковиком, присоединиться к отряду?
— У нас в отряде состоят в основном давно знакомые между собой люди. Каждый из нас попал в отряд через друзей, которые этим давно занимаются, которым интересно.
Не стоит думать, что копать — это легко или весело, что ты приедешь в лес, а там танки стоят готовые или кости лежат на поверхности. Это монотонный, физический труд, песок, глина, блиндаж с водой, которую надо откачать, чтобы добраться, перекидать много ведер земли и все это руками и лопатой. Есть в этом определенная романтика, мальчишеский интерес, увидеть своими глазами свидетельства войны, но все же это труд. Уезжаем, как правило, на целый день, готовим еду на костре, в лесу — это определенный образ жизни, который надо любить, чтобы достичь результата.
Нужно ведь еще знать места. Наш командир постоянно общается с жителями деревень, спрашивает, где какие шли бои, где убивали немцы, где могут быть люди. Большая удача, если в деревне находится местный житель, который помнит, под каким холмом хоронили в далеком 1943 году, но память дряхлеет, местность меняется, им все труднее вспомнить.
Можно одному посидеть в интернете, изучить места боев, купить металлодетектор и пойти копать самостоятельно, но от этого может не быть толку. Поэтому надо найти единомышленников, возможно, где-то в социальных сетях, на форумах, попробовать, потом уже смотреть, что получится.
***
Осенью 2013 года члены поискового отряда «Высота» нашли медаль «За отвагу» неизвестного солдата с серийным номером №9480. С помощью архива ЦАМО удалось выяснить, что медаль принадлежала командиру отделения связи 81-го отдельного гвардейского минометного дивизиона 82-го гвардейского минометного полка гвардии сержанту Ивану Петровичу Самусенко, уроженцу деревни Климовка Гомельской области, который погиб в 1944 году и после войны был похоронен в братской могиле возле деревни Лукино Новосокольнического района.
В этом году с помощью группы «Поиск» гомельского внештатного центра патриотического воспитания и занятости молодежи при в/ч 5525 «Дзержинец» были найдены родственники погибшего. Третьего мая в родной деревне Ивана Самусенко прошел торжественный митинг, во время которого награда была передана двоюродной сестре связиста.
Некоторое время назад на просторах интернета мне попался рассказ Юстасии Тарасовой «Просыпаемся мы». По признанию автора, идею произведения придумал ее сын, восьмилетний мальчик Вова, а пришла она к нему в голову после посещения мемориального комплекса, посвященного 35 Береговой батарее, участвовавшей в героической обороне Севастополя. Мальчик из Барнаула придумал сюжет рассказа, а мама записала его. Позже вышла детская книга «Просыпаемся мы», иллюстрациями к которой послужили рисунки детей.
В этом рассказе, написанном современным автором, не видевшим войны, главное, по-моему, то, что он учит каждого из нас задуматься на секунду о своих корнях, найти свое прошлое, помнить о своей семье, чтобы не потерять будущее.
***
Необходимо было подумать, вспомнить, что ему снилось перед тишиной. И он вспомнил. Ваня на какой-то тридцать пятой. Что это за тридцать пятая? Где она? Ваня сказал: «Найди». Как найти, не зная ничего, кроме номера? Что это может быть? Воинская часть? Высота? Километры? Нет, тогда было бы «на тридцать пятом». А он точно помнит, речь о тридцать пятой, о ней. Кто она? Вернее, что она? Где она? Как узнать? И тут же в голове мелькнуло: «Вовка! Вовка должен знать! Он же военной историей больной». Санька набрал номер.Наверное, потребность узнать хоть что-то о своих родственниках, погибших на войне, возникает рано или поздно у каждого из нас. Ведь, кем бы ты ни был сейчас, чего бы не достиг, память о предках, особенно героически погибших, словно прибавляет и нам определенный вес в собственных глазах. Осознание принадлежности к семье, роду распрямляет спину, добавляет огня в глазах, заставляет действовать, а не течь по течению. Ведь если бы каждый из нас знал, что именно наш 20-летний дед командовал ротой, пожертвовал собой или погиб, защищая родную деревню, у нас бы не было больше права бездельничать, жаловаться на судьбу. Не было бы права забыть, какой ценой досталась Победа.
В Великих Луках и Великолукском районе есть люди, которые помогают найти такую память о войне, в буквальном смысле собрать по крупицам частицы истории, чтобы мы знали. Все они — обычные люди совершенно разных профессий, не ищущие благодарности или почета, но объединенные идеей поиска останков безымянных, пропавших без вести солдат, ведь и через 70 лет нет ничего страшнее, чем неизвестность.
Один из поисковых отрядов — «Высота» действует на территории Великолукского района. Собрал отряд в 1999 году командир Андрей Сандовский, а сегодня на счету десятка соотрядовцев множество восстановленных в документах и памяти людей имен и наград.
Накануне Дня Победы с одним из членов ПО «Высота» — Романом Строгановым— удалось поговорить о буднях копателей.
— Как вообще возникает решение, что копать, где копать? С чего все начинается?
— Мы копаем только в районе, все места, в которых шли бои, гибли люди, на территории района уже давно известны, поэтому мы не придумываем новых локаций, не изучаем архивные записи боев, чтобы решить, куда поехать. Отрядовцы прошли с лопатами весь Великолукский район по нескольку десятков раз, но каждый раз можно найти что-то новое.
Поскольку мы занимаемся этим в свободное от основных занятий время, обычно выезд в лес происходит в компании 2 — 3 человек, с которыми сложились наиболее дружеские отношения. Мы просто подбираем время и едем в лес, в места, где что-то находилось или происходило. Земля, она живая, постоянно перемещается, поэтому сегодня можно пройти здесь и ничего не найти, а завтра копнуть на метр правее и наткнуться на что-то ценное.
Допустим, звонит мне напарник и говорит, что начал копать и пошли кости, но поднять не успевает, тогда я приезжаю на место или сообщаю товарищам. Например, в районе Мордовичей недалеко от линии наступления немцев на город пласт земли около метра спрессовался, образовав некий треугольник. Мы его вытащили, а там оказались кости порядка восьми человек, обрывки одежды, пуговицы, патроны, нашли каску и два жетона, один открыли — труха, второй — не подлежит идентификации. Если что-то находим, начинается процесс поиска, кому принадлежит награда или чьи кости. Часто проходят месяцы, а то и годы, прежде чем установишь личность бойца.
— Что помогает идентифицировать бойца? Как проходит этот процесс?
— Вообще помочь в идентификации может любая мелочь: обрывки газет, листовок, одежды и т.д. Надо быть очень внимательным. В работе используем обычные металлодетекторы, лопаты и ведра. Вот так проходишь по полям, лугам, местам сражений — запищал детектор — начинаешь копать, откидывая землю. Немного покопал — снова проверил детектором — пищит — копаешь дальше. Вдруг перестало пищать — начинаешь внимательно просеивать землю. Все, что находишь, особенно что-то металлическое, любую награду, имеет ценность. Особенное счастье — найти награду или жетон бойца, если есть награда, значит, 100% будет установлена личность погибшего по ее номеру. Но ни разу такого не было, чтобы в одном месте лежал, допустим, полностью скелет, жетон, каска или награда. Обычно, все это разбросано на метры вокруг. Однажды мы выехали в район поселка Опухлики, я за что-то зацепился лопатой, оказалось, — каска, а в ней череп и больше ничего. То есть голову солдату оторвало, а где остальной скелет? Неизвестно.
***
— Не знаю. Ничего не знаю. Знаю только, что он там был. — Санька вздохнул. — Что делать, Вов?Однажды попался жетон, внутри сохранилась хорошая заводская бумага, но на ней пусто. То есть, видимо, боец написал на нем чернильным карандашом наподобие нашего маркера, а за 70 лет в земле запись испарилась. Здесь нам помогли эксперты-криминалисты из отдела полиции. Полицейские исследуют, дают официальное заключение. И вот криминалисты этот чистый листок бумаги просветили на своем оборудовании и увидели данные о бойце.
— Искать.
— Как искать? Ты представляешь, сколько Ивановых было на той войне?
— Как все ищут. В архивах военных. Ты на тридцать пятую-то написал?
— Нет. А что писать? — Санька растерялся. — Их там 80 тысяч бросили, разве найдёшь?
— Дурак, что ли? — Вовка рассердился. — Их же в плен брали, документы на них заполняли. Может, он эвакуироваться успел. Может, погиб как герой. И что, что 80 тысяч, у тебя-то прадед один.
Дальше, если указаны фамилия, имя, отчество, ищем по базе данных ОБД Мемориал. Если находится такая фамилия, совпадает с именем, отчеством — очень хорошо. А если еще и адрес указан — великолепно, тогда отправляем запросы в район, из которого боец призывался, чтобы найти родственников погибшего.
Недавно медаль нашли, поэтому сначала буду делать запрос в ЦАМО (Центральный архив министерства обороны) в Подольске.
Если награды и жетона нет, помочь найти человека могут, например, инициалы, нацарапанные на обломке ложки или ножа. Мы сопоставляем данные о передвижениях известных армий, дивизий, рот в определенный отрезок времени, все это зафиксировано в документах, сейчас многие документы оцифровываются и уже доступны в сети интернет.
Иногда мы вытаскивали целые газеты, немецкие листовки с агитками, когда бумага лежала где-то без доступа кислорода и поэтому сохранилась, это помогает установить период времени, определившись с временем, смотрим, какая дивизия здесь стояла, кто был в ее составе, хорошо, если искомый носил более редкую фамилию, тогда найти проще.
Когда приходит ответ с данными бойца из архива, начинается поиск живых родственников. Недавно вот нашли родственников бойца Самусенко из Гомельской области Беларуси, помогли местные поисковики.
— Как реагируют люди, получив известие или награду родственника? Вообще это востребовано?
— Родственники, как правило, рады вестям, потому что погибший, наконец, вычеркивается из списков без вести пропавших. Вообще сейчас миллионы людей занимаются восстановлением данных о своих родственниках, кто-то просто хочет узнать, где дед погиб или бабушка, где захоронен, куда можно приехать. Самое ужасное — когда без вести пропал. В болотах сгинул, угнали в Германию, куда делся человек? В Великолукском районе лежат останки людей со всех концов СССР, многих удается найти, но еще многие остаются неопознанными.
Трепетное отношение к своим погибшим сейчас у казахов, делегации из Казахстана постоянно приезжают, заботятся о захоронениях. В других странах есть целые команды людей, которые занимаются этим постоянно и профессионально. Есть еще такой момент. В Германии, например, как правило, все четко запротоколировано, где, кто погиб, поэтому теперь они точно знают, где искать останки, чтобы захоронить. Например, Ганс не вернулся с боя, пропал в определенном месте и это место педантично записано в документах. В СССР часто случалось так, что штаб, скажем, находится в деревне Иваново, а бои идут в деревне Петрово, и вот Ваня гибнет в деревне Петрово, а записывают его погибшим в деревне Иваново по месту нахождения штаба.
— Кто такие черные копатели?
— Любое железо, найденное на полях сражений, сейчас представляет ценность. На тематических форумах, на барахолках, особенно в столице ценится все, любой осколок гильзы или гранаты, особенную ценность представляет что-то немецкое. Среди населения сейчас модно коллекционировать, собирать технику, все пользуется спросом. Москвичи даже части танков умудряются на джипы приспосабливать. Есть целые компании, которые, например, специализируются на подъеме танков, их восстановлении и транспортировке. Так, у нас много лет назад во время строительства трассы Москва — Рига был найден танк в болоте, так вот сейчас он стоит в военном музее в Кубинке. Компании, организующие поиск, доставку танка, затем их реставрируют и отдают в аренду кинокомпаниям, реконструкторам или продают в частные коллекции.
Черные копатели ищут что-то, что можно продать, но не занимаются поиском людей. Мы тоже можем продавать находки, но при этом мы еще устанавливаем родственников, личности погибших, участвуем в захоронениях.
— Бывают опасные находки?
— Сейчас уже реже, но бывают. Были и у нас раньше случаи, когда подрывались на мине. Если мы находим опасный снаряд, мы его не трогаем, а сразу звоним в МЧС. Приезжает группа, забирает опасный груз и взрывает в безопасном месте.
— Как стать поисковиком, присоединиться к отряду?
— У нас в отряде состоят в основном давно знакомые между собой люди. Каждый из нас попал в отряд через друзей, которые этим давно занимаются, которым интересно.
Не стоит думать, что копать — это легко или весело, что ты приедешь в лес, а там танки стоят готовые или кости лежат на поверхности. Это монотонный, физический труд, песок, глина, блиндаж с водой, которую надо откачать, чтобы добраться, перекидать много ведер земли и все это руками и лопатой. Есть в этом определенная романтика, мальчишеский интерес, увидеть своими глазами свидетельства войны, но все же это труд. Уезжаем, как правило, на целый день, готовим еду на костре, в лесу — это определенный образ жизни, который надо любить, чтобы достичь результата.
Нужно ведь еще знать места. Наш командир постоянно общается с жителями деревень, спрашивает, где какие шли бои, где убивали немцы, где могут быть люди. Большая удача, если в деревне находится местный житель, который помнит, под каким холмом хоронили в далеком 1943 году, но память дряхлеет, местность меняется, им все труднее вспомнить.
Можно одному посидеть в интернете, изучить места боев, купить металлодетектор и пойти копать самостоятельно, но от этого может не быть толку. Поэтому надо найти единомышленников, возможно, где-то в социальных сетях, на форумах, попробовать, потом уже смотреть, что получится.
***
Первый раз они все вместе вот так сидели. Объединённые одной болью и одной целью. Впервые Санька почувствовал, что они семья. И что семья — это больше чем здесь и сейчас. Гораздо больше. Семья — это и есть то, чем можно гордиться. Это нельзя купить как джипы и другие вещи. Потому что семья — это люди, память, род. И у него, у Саньки, это есть. И это главное.Вместо послесловия
Осенью 2013 года члены поискового отряда «Высота» нашли медаль «За отвагу» неизвестного солдата с серийным номером №9480. С помощью архива ЦАМО удалось выяснить, что медаль принадлежала командиру отделения связи 81-го отдельного гвардейского минометного дивизиона 82-го гвардейского минометного полка гвардии сержанту Ивану Петровичу Самусенко, уроженцу деревни Климовка Гомельской области, который погиб в 1944 году и после войны был похоронен в братской могиле возле деревни Лукино Новосокольнического района.
В этом году с помощью группы «Поиск» гомельского внештатного центра патриотического воспитания и занятости молодежи при в/ч 5525 «Дзержинец» были найдены родственники погибшего. Третьего мая в родной деревне Ивана Самусенко прошел торжественный митинг, во время которого награда была передана двоюродной сестре связиста.
|
|
|---|