В одной из прошлых частей своего блога, если, конечно, помните, я рассказывала о великолукском музее известного математика Ивана Матвеевича Виноградова, а теперь предлагаю побывать в усадьбе другого, не менее знаменитого математика, Софьи Васильевны Ковалевской. Она расположена в деревне Полибино Великолукского района, буквально в 30 километрах от Великих Лук.
Здесь много лет идёт реставрация главного усадебного дома и экспозиция размещается во флигеле. Экспонаты перенесли туда временно, ещё в 2000 году. Потом реставрационные работы застыли почти на 8 лет, и были возобновлены по инициативе губернатора Андрея Турчака. Теперь реконструкция перешла в завершающую стадию: в доме воссоздают интерьеры.
Но даже незаконченный ремонт не мешает любоваться прекрасным парком и зданием усадьбы, напоминающим замок. А когда слушаешь директора музея Валентину Павловну Румянцеву, которая буквально на нескольких квадратных метрах временной выставки умудряется в красках рассказывать не только о самой Софье Васильевне Ковалевской, но и о тех местах, где в течение жизни побывала эта великая женщина-математик.
Земля за 10 тысяч, усадьба с домом – в два раза дороже
Итак, Софья Васильевна Ковалевская родилась в 1850 году в семье Василия Васильевича Корвин-Круковского и Елизаветы Шуберт. По легенде, род отца Софьи происходил от дочери венгерского короля Матвея Корвина и польского витязя Круковского. По материнской линии её предки из Германии: прадед Софьи Васильевны приехал в Россию по приглашению Екатерины Романовны Воронцовой-Дашковой на работу в академию наук. Её дед – Фёдор Фёдорович Шуберт - родился уже в России, он был художником, музыкантом, писателем, крупнейшим российским нумизматом, кадровым военным, дослужившимся до генерала, и, в конце концов, возглавил военное топографическое депо. В этой должности он сделал топографическую съёмку почти всей России. Есть, например, план Петербурга, выполненный Фёдором Шубертом, на котором указаны не только дома, но ещё и достопримечательности, цветники и даже лужи.
Поскольку Корвин-Круковские в связи со службой Василия Васильевича часто переезжали, то все их дети родились в разных городах – Софья в Москве, её старшая сестра Анюта – в Санкт-Петербурге, а младший брат Фёдор – в Калуге.
Что же касается Полибино, то Василий Васильевич ещё в 1841 году приобрёл имение с публичных торгов за 10 тысяч 610 рублей. Прежде эти земли принадлежали Ивану Ивановичу Михельсону, кстати, о нём я рассказывала в публикации по итогам поездки в Невель. Это тот самый генерал, который якобы поймал Пугачёва, а потом отпустил его, поскольку пленник отдал ему свои сокровища. Так вот, сам Иван Иванович получил эти земли от Екатерины II за воинские заслуги. Генерал поселился в имении под Невелем, а в Полибино определил свою жену Шарлоту Ивановну, у которой после смерти супруга землю отобрали за жестокое обращение с крестьянами и передали попечительскому совету.
Василий Васильевич приобретённую усадьбу полностью перестроил. Как говорит директор музея, реставраторы-архитекторы считают, что новый дом в Полибино был построен по проекту известного художника и архитектора Александра Павловича Брюллова. Руководитель реставрационных работ даже нашёл в архиве художника рисунок точно такого же загородного дома. А вот Софья Ковалевская в своих воспоминаниях пишет, что проект дома создали крепостные мастера.
Усадьба получилась двухэтажной с трёхэтажной башенкой, в которой на самом верху была ровно одна комната. На первом этаже размещались кабинет Василия Васильевича, столовая, классная комната, детская Софьи, на втором - большой холл, парадная зала, библиотека с широким окном и спальни.
Рядом с домом стояли два флигеля для прислуги. Один из них сохранился, именно там находится временная экспозиция музея. Но не дошла до нас стеклянная галерея, соединявшая его с барским домом. Второй флигель разрушили ещё до революции.
Ещё у Корвин-Круковских был пруд, в котором разводили карасей. По одним данным его дно было выложено кафелем, по другим – камнем. Уже в советское время этот водоём засыпали, а на его месте построили детский дом. Сейчас этого здания тоже нет.
В Полибино Софья Васильевна прожила с 8 до 18 лет, в общем-то, до того момента, пока в 1868 году не вышла замуж за Владимира Онуфриевича Ковалевского. После этого она приезжала сюда еще дважды: в 1875 году на похороны отца и в 1879 году на похороны матери.
Фамильный склеп размещался в парке. По словам Валентины Павловны, однажды местные молодые люди, чтобы напугать возвращающихся с танцев девушек, достали останки Василия Васильевича из гроба. Вся эта история, как говорит директор музея, закончилась большим скандалом, а родителей Софьи Ковалевской перезахоронили. Где - неизвестно. В этом месте не могу удержаться от проведения параллелей: ровно такая же история была и с телом Ивана Ивановича Михельсона. Его тоже достали из гроба, а потом захоронили в неизвестном месте.
После смерти родителей Софьи Васильевны имение перешло к ее брату Фёдору, который через 5 лет проиграл его в карты, оценив усадьбу в 20 тысяч рублей.
После революции в Полибино «поселили» детскую трудовую колонию, которая размещалась тут до конца 30-х годов. «Колонисты» порубили старинный парк на дрова, а здание усадьбы довели до такого состояния, что как раз накануне Великой Отечественной войны ему потребовался срочный ремонт.
После Победы тут открыли детский дом, для чего произвели значительные внутренние переделки: заложили дверные проёмы, настроили перегородок. А когда здание вновь пришло в упадок, его просто бросили. Теперь же в ходе реконструкции все внутренние помещения восстановили в том виде, в котором они были при первых владельцах дома. Софья, Анюта, математика, революция и любовь
Семейство Корвин-Круковских переехало в Полибино в 1858 году.
Здесь началось знакомство Софьи с математикой. По легенде, на ее детскую не хватило обоев, и часть стены заклеили страницами лекций математика Михаила Остроградского. Девочка рассматривала и запоминала изображенные на них значки, а уже потом занялась изучением высшей математики. Эту науку для неё открывал поляк по национальности Иосиф Игнатьевич Малевич, который удивлялся познаниям ученицы.
Ещё у Софьи была гувернантка, которая поднимала её раньше всех – в 7 утра, обливала ледяной водой, обтирала полотенцем и заставляла заниматься каким-либо делом.
В это же время ее старшая сестра Анюта, которой было уже 16 лет, маялась от безделья и, как результат, впадала из одной крайности в другую. Она то учила грамоте деревенских детей, то увлекалась верховой ездой, то запоем читала рыцарские романы.
Для жизни Анюта выбрала верхнюю комнату в башне. Софья о ней писала, что та «в белом платье сидит перед окном, вышивает фамильный герб Матвея Корвина и смотрит на дорогу: не появится ли рыцарь на белом коне, чтобы освободить её из домашнего плена».
Потом Анюта, тайком от родителей, занялась писательской деятельностью. Свою повесть она отправила Достоевскому, который был главным редактором журнала «Эпоха». Писателю произведение понравилось и он его опубликовал. А автору прислал письмо, где написал, что почувствовал в девушке талант, который надо развивать, но посоветовал учиться, поскольку в тексте было множество орфографических ошибок.
Анюта воодушевилась, написала вторую повесть, которую Достоевский также напечатал. Он вновь отправил девушке письмо с гонораром. Но это послание попало в руки отца начинающей писательницы, несмотря на то, что оно было отправлено на имя экономки Корвин-Круковских. Дело было так: в Полибино праздновали именины хозяйки усадьбы и почтальон, изрядно выпив, все письма выложил на стол Василия Васильевича. Когда гости разъехались, отец устроил взбучку своей старшей дочери, но позже всё же разрешил ей писать повести и переписываться с Фёдором Михайловичем.
Позднее Анюта и Достоевский познакомились очно. Писатель влюбился в девушку, которая была моложе его на 20 лет, и даже сделал ей предложение. Анюта отказалась, но дружеские отношения между ними сохранились. Исследователи творчества Достоевского даже утверждают, что в романе «Идиот» под семьёй Епанчиных выведена семья Корвин-Круковских, а в отношениях Аглаи и князя Мышкина он во многом показывает свои отношения с Анютой.
Был у старшей дочери Корвин-Круковских и ещё один поклонник в период её жизни в Полибино. Историк, издатель, редактор, основатель журнала «Русская старина» Михаил Иванович Семевский – бывший воспитанник Иосифа Малевича, который их и познакомил. Но против этого союза был отец девушки, который считал, что обе его дочери должны выйти замуж за военных.
Когда Софья подросла, то стала вместе с сестрой стремиться уехать из Полибино, потому что хотела учиться дальше. В те времена, с одной стороны, девушка должна была находиться под опекой родителей до замужества, а с другой – женщинам в России не разрешалось получать высшее образование. Следовательно, Софье и Анюте нужно было выйти замуж, чтобы уехать за границу, где можно было бы продолжить учёбу.
Когда старшей сестре было уже 25 лет, а младшей – 18, для Анюты нашли супруга – Владимира Онуфриевича Ковалевского. Но после свидания, на которое девушка взяла младшую сестру, Ковалевский сказал: «Если уж лишаться своей свободы, то для науки, если я женюсь, то только на Софье». Сёстры уговорили родителей на этот союз, который первые пять лет был фиктивным браком и только потом превратился в настоящий.
Свадьба у Ковалевских была в Полибино. Сразу после торжественного обеда молодожёны отбыли в Петербург. Там Софья полулегально посещала лекции в университете, а через год вместе с супругом уехала в Германию.
В Берлинском университете женщинам тоже обучаться было нельзя, и тогда Софья отправилась домой к великому немецкому математику Карлу Вейерштрассу, чтобы уговорить его заниматься с ней индивидуально. Учёный дал девушке несколько задач повышенной сложности и сказал: «Если справитесь, то приходите». Когда она через какое-то время вновь появилась, математик удивился тому, что все задачи решены верно, и согласился заниматься с Софьей.
В это же время она упросила родителей отпустить в Германию под присмотр Владимира Онуфриевича старшую Анюту, которой к тому моменту мужа так и не нашли. Уже из Германии Анна Васильевна уехала во Францию, где вышла замуж за Виктора Жаклара, участника Парижской коммуны, приговоренного к смерти после поражения французской революции 1871 года. Самой Анюте чудом удалось избежать ареста. Василий Васильевич Корвин-Круковский хоть и был зол на старшую дочь, но всё же отправился в Европу спасать зятя. Его связи помогли, и Жаклару удалось бежать из Франции. Границу он пересек по документам Ковалевского.
А Софья Васильевна всё это время продолжала своё образование и в 1874 году защитила докторскую диссертацию по математике, представив при этом три работы, за каждую из которых можно было присвоить высокую учёную степень. В полибинском музее хранится копия её диплома.
За годы, проведённые в Германии, получил учёную степень и Владимир Онуфриевич: он защитил докторскую диссертацию в области палеонтологии.
В 1874 году супруги Ковалевские вернулись в Россию, а 1878 году у Софьи и Владимира родилась дочь, которую назвали в честь матери.
Как говорит директор музея, возвращаясь на родину, Ковалевские полагали, что с таким блестящим образованием смогут заниматься здесь научной деятельностью, но ни Софью, ни Владимира к науке не допустили. В течение десяти лет они искали выход из сложившейся ситуации. В супругов появилась идея заняться предпринимательством, чтобы разбогатеть и вернуться в науку, невзирая на чиновников. Но из этой затеи ничего не вышло и Ковалевские обанкротились. Владимир Онуфриевич предпринял ещё одну попытку сколотить состояние, но его обвинили в спекуляции. Чтобы избежать позора, Ковалевский покончил с собой.
Оставшись вдвоём с дочерью, Ковалевская уехала в Швецию: ее пригласил на работу Стокгольмский университет, что стало сенсацией для всего научного мира. Именно в Швеции Софья Васильевна написала свои основные труды по математике, за что получила премии Шведской и Парижской академий наук. И когда о ней говорил уже весь мир, то и Петербургский университет вынужден был присвоить Ковалевской звание члена-корреспондента академии наук.
Она попыталась вернуться на родину, но получила ответ: «Россия гордится тем, что госпожа Ковалевская прославляет свою страну за границей, но достойного места здесь предоставить ей не могут».
В Швеции Софья познакомилась с однофамильцем – известным юристом и социологом Максимом Максимовичем Ковалевским. Эта встреча переросла в роман. Летом 1891 года Ковалевские даже планировали пожениться, но этому так и не суждено было случиться. «В самом конце 90-го года, на рождественские каникулы она в ужасном настроении поехала к Максиму Максимовичу, жившему в Париже. Новый год, говорят, она захотела встретить на кладбище, и, вернувшись, сказала: «Один из нас этот год не переживёт». И она не пережила. Возвращаясь из этой поездки, Софья Васильевна простудилась, слегла и в течение двух недель умерла от воспаления лёгких», - рассказала Валентина Павловна.
Похоронена Софья Васильевна Ковалевская в Стокгольме. В музее Полибино хранятся фотография могилы и ксерокопия выписки из метрической книги, где говорится о ее смерти.
Шведы подарили музею бюст Софьи Васильевны, сделанный по заготовкам, которые ещё при жизни Ковалевской успел выполнить финский скульптор. Точно такой же, только размером побольше, стоит в Стокгольме перед русской школой имени Ковалевской. Коврик от Ковалевской, фортепиано от Мусоргского, мебель от Черкасова
Конечно же, почти никакой мебели из усадебного дома сегодня в экспозиции нет. Но музейщики много лет собирают предметы того времени: что-то второй половины XVIII века, что-то первой четверти XIX. Вся мебель здесь из красного дерева, поскольку именно такой пользовались в семье Софьи Васильевны. Причём многие предметы, среди которых кресло, стол и стулья, были куплены у известного советского артиста Николая Черкасова. «Искусствоведы говорят, что у нас очень породистая мебель», - похвасталась Валентина Павловна.
А ещё здесь есть фортепиано первой четверти XIX века, на котором, возможно, играл сам Мусоргский. Оно было вывезено из Торопца, где, как мы помним, Модест Петрович часто бывал у родственников. Сегодня этот инструмент находится в нерабочем состоянии и отреставрировать его, как уверяет директор музея, невозможно.
Среди вещей, которые принадлежали Корвин-Круковским, самой старинной является графин первой четверти XVIII века. Есть в экспозиции и гербовая печать отца Софьи Васильевны. Из тех предметов, которые были в усадебном доме, в коллекции имеются чашечка и блюдце, а ещё ложечка. Её нашли в подвале воспитанники послевоенного детского дома.
А вот личных вещей Софьи в музее довольно много. Первая партия таких предметов поступила в краеведческий музей Великих Лук в 1953 году, через год после смерти дочери Ковалевской. Среди них был настольный шкафчик–секретер. По словам директора музея, в своих воспоминаниях дочь писала, что в дверцы шкафчика были вставлены портреты предков Софьи Васильевны по материнской линии, выполненные красками по фарфору: на одном был Фёдор Шуберт в парадной форме со всеми орденами, на втором - его жена в открытом платье с высокой замысловатой причёской.
Когда начали создавать музей в Полибино, то Валентина Павловна буквально прочесала все архивы, и обнаружила те самые фарфоровые портреты в Петербурге. Эксперты Русского музея и Эрмитажа пришли к выводу, что женский портрет с вероятностью в 99% написал Александр Павлович Брюллов.
На этом история портретов не закончилась, а можно сказать, только началась. Одна из сотрудниц Русского музея узнала портрет бабушки Софьи Ковалевской. Оказалось, что она только закончила реставрировать такой же, но акварельный. То есть на реставрации был оригинал, с которого потом на заказ печатали фарфоровые портреты специально под размер шкафчика. Правда реставратор не вспомнила, из чьей коллекции был тот самый женский портрет.
Спустя месяц Валентина Павловна в телевизионном сюжете об открытии выставки, посвящённой войне 1812 года, увидела портрет Шуберта. Через некоторое время она отправилась в Москву, но оказалось, что выставка уже закрылась, а портрет вернули в музей Пушкина на Кропоткинской улице. «Я пришла туда, а там - наш портрет, только акварельный, - вспоминает директор музея. - Выяснилось, что его автор Александр Петрович Соколов – сын знаменитого художника Петра Фёдоровича Соколова, который был женат на Юлии Брюлловой, сестре художников Брюлловых».
История с женским портретом разрешилась около 5 лет назад. Во время экскурсии, которую Валентина Павловна проводила для сотрудников теперешнего ПсковГУ, профессор Валентина Ильинична Охотникова обратила внимание директора музея, что в Русском музее должны быть документы, говорящие о том, откуда на реставрацию был принят тот самый акварельный портрет. Более того, сотрудником Русского музея оказалась подруга преподавательницы, ей из Полибино тут же направили письмо со сканкопией портрета. Параллельно в Петербург приехали сотрудники музея Пушкина из Москвы, которые готовили к изданию альбом работ Александра Брюллова. Вот тогда и выяснилось, что акварельный рисунок находится в Третьяковской галерее, причём он подписан Брюлловым, но проходит как «портрет неизвестной». Кстати, Александр Брюллов совсем не случайно писал портреты семьи Ковалевской: он и Фёдор Шуберт были женаты на родных сёстрах.
В музее очень много портретов и самой Софьи Васильевны, и её предков. Правда, почти все они копии, а оригиналы находятся в самых разных местах. Например, один из портретов бабушки Ковалевской по материнской линии хранится в Германии, в частной коллекции Шубертов – представителей другой ветки этого рода. А вот портрет Елизаветы Корвин-Круковской (Шуберт), написанный в год её замужества всё тем же Брюлловым, принадлежит Русскому музею. Валентина Павловна рассчитывает когда-нибудь сделать копию этой работы, пока же в Полибино есть только её фото.
Имеется в музее и книжный шкафчик Софьи Васильевны, книги из её шведской библиотеки с автографами друзей, сборники стихов на немецком языке из библиотеки её деда по материнской линии. Хранится тут и альбом для фотографий, принадлежавший Ковалевской. Правда, снимков в нём нет, поскольку после смерти дочери математика их передали в архив Академии наук.
Есть копия дневника, который мама Софьи вела здесь, в Полибино. Например, она в нём пишет: «Утром, вставши, поехали с Софьей в церковь в Клёмники». Дело в том, что в Полибино своей церкви не было и семейство ездило в храм за два километра отсюда. И, кстати, именно поэтому в документах XVIII века Полибино значится как сельцо, поскольку село предполагало барскую усадьбу с церковью.
Из подлинных личных вещей Ковалевской в музее выставлены также часы, книги из полибинской библиотеки, ваза, сумочка, туфельки, носовой платочек, шкатулка из венецианского стекла с позолотой, привезённая ею из Италии, бюст писателя Ибсена, зеркало и невозможно маленького размера лайковые перчатки. Валентина Павловна пояснила, что эти перчатки с годами усохли, но и в принципе Софья обладала совсем небольшой ручкой, поскольку сама она была хрупкая и невысокого роста, за что супруг называл её воробышком.
Стоит обратить внимание и коврик – накидку на сиденье стула, которую директор музея привезла из Швеции. Её вышивала сама Софья Васильевна. Говорят, что, уезжая в Швецию, Ковалевская забрала с собой мебель из Полибино, которая к тому времени была уже изрядно потёртой, а потом вышивала такие накидки, чтобы закрыть ими дыры на сиденьях стульев.
Рассказывает директор музея и историю о несостоявшемся экспонате. Есть, пожалуй, самая известная фотография Софьи Васильевны, на которой она в платье с брошью на воротнике. Это камея в золотой оправе, которую, как говорит сама Валентина Павловна, она «пасла почти 20 лет». Брошь хранилась у дальней родственницы Ковалевской, которая пообещала завещать её музею в Полибино. Каждую встречу с пожилой женщиной Валентина Павловна просила её показать камею. В один из таких визитов владелица сообщила, что отдала её на хранение сыну, который живёт на соседней улице. Несколько раз они ходили «в гости к камее» в квартиру сына. Но спустя какое-то время начали говорить о том, что невестка под эту брошь уже заказала себе серьги, а потом сын женщины с супругой и вовсе развёлся и камея пропала. Где она находится теперь, неизвестно.
Если первая часть экспозиции музея посвящена непосредственно Ковалевской, то вторая рассказывает о дворянской моде XIX века. Из личных вещей главной героини здесь только белоснежная накидка из гагачьего пуха. Валентина Павловна говорит, что она, вероятно, существует в единственном экземпляре и могла быть сделана на заказ. «Я знаю, что даже в Эрмитаже такого типа одежды нет», - утверждает директор музея. Здесь же представлено бальное платье, подобное вполне могла носить Софья.
Есть в экспозиции дамские пилочки, веер, женский кошелёк, щипцы для снятия нагара со свечей, номер журнала «Русская старина», нож для разрезания бумаги, сумочка, перчатки, литографии, гобелен, картонка для шляп и музыкальная шкатулка, которая исполняет шесть мелодий.
Стоят тут и невероятной красоты вазы, сделанные в Германии во второй половине XIX века. Долгое время они находились в привокзальном ресторане в Великих Луках, зачастую выполняя роль пепельниц. Валентина Павловна предполагает, что в 1945 году их привезли наши офицеры в качестве трофеев.
***
Конечно, можно бесконечно рассказывать и о том, какие прекрасные, редкие предметы хранятся в музее, какая интереснейшая экскурсия была, но всё же лучше это увидеть своими глазами и услышать собственными ушами. Так что очень рекомендую вам запланировать на выходные поездку в Полибино.
Продолжение следует...