Председатель комитета по АПК и природопользованию Псковского областного Собрания, генеральный директор ООО «ПсковАгроИнвест» Александр Братчиков 7 июля в очередной раз стал гостем радиостанции «Эхо Москвы в Пскове» (102.6 FM) и ответил на вопросы ведущего программы «Эхономика» Андрея Федорова, радиослушателей и читателей ЭПИ «Псковская Лента Новостей». Предлагаем вашему вниманию стенограмму беседы. Андрей Федоров: Добрый день, рад приветствовать слушателей радиостанции «Эхо Москвы в Пскове». Меня зовут Андрей Федоров, в прямом эфире программа «Эхономика». Отечественному АПК в современных политических условиях и с учетом экономических санкций сейчас уделяется, пожалуй, самое пристальное внимание. Это и попытки реформировать отрасль и многомиллионные субсидии, направленные на поддержку аграриев и фермерских хозяйств. Однако последние не спешат наращивать производство и «укреплять» продовольственную безопасность. Производители жалуются на высокую стоимость кредитов, скромный размер государственных грантов и субсидий и проблемы с реализацией конечной продукции и требуют дополнительных льгот и преференций. Специалисты отмечают явный перенос акцентов в госполитике на поддержку крупных предприятий за счет малых крестьянских и фермерских хозяйств. Однако, если первые и так чувствуют себя достаточно уверенно, то последним в последнее время приходится нелегко. Как выстроить диалог между властями и аграриями, каким образом поддержать село и задать нужный вектор развития и сколько денег нужно для счастья псковскому фермеру? Эти и другие вопросы мы сегодня обсудим в нашей программе. А наш гость сегодня - председатель комитета по АПК и природопользованию Псковского областного Собрания, генеральный директор ООО «ПсковАгроИнвест» Александр Братчиков. Добрый день, Александр Николаевич. Александр Братчиков: Добрый день. Андрей Федоров: Приятно в очередной раз видеть вас в нашей студии как специалиста в этой непростой сфере. Начнем с начала. Совсем недавно в России были продлены санкции против западных продуктов. Многие фермеры как раз ждали этого момента, и закончился период неопределенности: санкции объявлены и будут действовать еще год. Что будут предпринимать в этих условиях наши аграрии и будут ли? Александр Братчиков: Конечно, будут, это неизбежный процесс. Процесс восстановления сельского хозяйства идет, я бы сказал, уже с 90-х годов. Идет разными темпами, но сейчас все-таки сложилась наиболее хорошая ситуация для сельского хозяйства в целом. Что касается санкций, это достаточно логичный шаг. Потому что если, сказав «а», не сказать «б», потом будет тяжело в целом что-то долгосрочное планировать. Что будет дальше в связи с санкциями? Тут очень многое будет зависеть, как вы правильно говорили в преамбуле, от помощи со стороны государства. Прежде всего, это помощь в доступности кредитных ресурсов. Сейчас ситуация немного меняется в лучшую сторону. Думаю, в связи с понижением учетной ставки (то, что декларирует Центробанк) в ближайшее время она снизится еще на пару базисных пунктов, что позволит привлекать деньги именно в сельское хозяйство. Потому что субсидирование со стороны государства по длинным кредитам получается порядка 12%. Если все это сложится окончательно, то объем денег, которые будут привлекаться в АПК, значительно вырастет. Но это чисто мое мнение. Андрей Федоров: Все это будет в ближайшей перспективе - через год, например. Один год в режиме санкций уже прошел. Многие возлагали большие надежды на тот период, а получается, что ничего реального производители за это время не сделали в плане развития своего бизнеса. Александр Братчиков: Я не совсем с вами соглашусь. Многие оптимизировали свои денежные потоки, спрос на продукцию сильно увеличился, и на полках магазинов появилось больше продукции, произведенной на территории России. Не очень активное развитие связано, может быть, с тем, что упала покупательская способность в связи с повышением цен. Это общая тенденция на рынке. Цены на нефть упали, увеличился курс евро и доллара, снизились зарплаты, что привело к подорожанию продуктов питания для конечного покупателя. Из-за этого упала покупательская способность и объем спроса сильно не вырос. Андрей Федоров: Получается - одно съело другое. Александр Братчиков: Да, и определенным образом нивелировало. Но сказать, что мы так уж не можем продать свою продукцию, нельзя. Я говорю не только о себе, но и о своих коллегах и в определенной степени о фермерах. Они вышли на рынок Петербурга и чудесно реализуют собственную продукцию. Андрей Федоров: Просто руководитель ассоциации «Псковский фермер» Александр Конашенков, который был у нас в студии неделю назад, полагает, что проблема действительно существует, и для них, фермеров, она довольно значительная и мешает развиваться. Получается, что не так все печально? Александр Братчиков: Есть такое выражение: «Спасение утопающих - дело рук самих утопающих». Можно, конечно, говорить, что все виноваты, но если ты сам делать ничего не будешь, чтобы улучшить ситуацию, вряд ли то-то изменится. Конечно, проблемы существуют, но надо двигаться, надо стремиться, надо что-то для этого делать. Тем более есть гранты. Их можно использовать для увеличения объема производства или для проведения мероприятий, связанных со снижением себестоимости товара. Андрей Федоров: Совсем недавно у нас 15 фермерских хозяйств стали обладателями сертификатов на грантовые средства. Губернатор лично вручал их фермерам. Чуть более 1 млн рублей получили 13 начинающих фермеров, семейные хозяйства получили побольше. Получается, в общей сложности фермерам была выделена сумма в 20 млн рублей. Как вы считаете, такой размер поддержки достаточен? Александр Братчиков: Всегда хочется большего. Вопрос, насколько это будет возможно со стороны бюджета. С точки зрения фермера эта сумма, считаю, достаточно приличная. Она позволит купить или трактор с оборудованием, или поголовье скота. На первом этапе, как стартовый капитал, это неплохие деньги. Дальше помогать не будут: начал работать - иди в банк, бери кредиты (кредиты также субсидированные) и развивай более серьезное производство. Андрей Федоров: У нас кроме традиционных фермерских хозяйств появляются достаточно экзотичные проекты: хозяйства по выращиванию верблюдов, страусов. На выращивание африканских сомов, по-моему, тоже деньги получали. На ваш взгляд, у нас нужно больше внимания уделять традиционным направлениям или действительно искать новые направления? Александр Братчиков: Возможно. Считаю, надо заниматься тем, что умеешь. И если кто-то занимается разведением сомов и может доказать, что является профессионалом в этой отрасли, почему бы и нет, если продукция будет пользоваться спросом? Чтобы не получилось так: «вот я развел, куда мне теперь сомов деть?». Это будет выглядеть смешно. Если все продумано и понятен конечный покупатель продукции, и если человек понимает, как он будет зарабатывать деньги, почему бы и нет? Но, исходя из жизненной практики, надо заниматься тем, чем занимаются вокруг в соответствии с нашими климатическими условиями. Допустим, выращивать здесь верблюдов... не знаю, вряд ли. Все-таки они в пустыне живут. Андрей Федоров: Наверное, прохладно им будет в наших широтах. Александр Братчиков: Да, они колючки едят, а они у нас несильно растут. А, например, заниматься разведением коз и производством козьего молока, которое востребовано как эксклюзивный продукт, было интересно и правильно. Андрей Федоров: А проблем с реализацией не будет? Александр Братчиков: Проблема реализации - та же работа. Неизбежно нужно искать выходы, точки на рынках, следующим этапом - ставить какое-то оборудование для пастеризации и выходить на конечного покупателя. В любом случае, есть возможность продавать товар на рынке выходного дня и ярмарках - никто же не запрещает! Если не хватает объемов для продажи, можно работать с рынками. Есть возможность по областной программе на рынке по льготной цене арендовать место для реализации собственной продукции. Андрей Федоров: Логично. Александр, согласны ли вы с мнением, что сейчас наблюдается некий перекос в плане субсидирования со стороны государства в сторону крупных предприятий, таких как Великолукский мясокомбинат, за счет малых фермерских? Может быть, те 15 фермерских грантов могли бы превратиться в 100. Верно ли это утверждение? Александр Братчиков: Утверждение в принципе неверно. Потому что нет программы отдельно для крупных, мелких и фермерских хозяйств. Она едина для всех, кто работает на территории России. Такое мнение бытует, потому что, к примеру, Великолукский комбинат получает большие деньги на субсидирование процентной ставки. То есть у них большой объем привлеченных денег, которые инвестируются в производство свинины. Соответственно, комбинат большие проценты платит банкам, и государство их субсидирует по существующим программам. Так же субсидируют проценты любым другим хозяйствам, привлекающим инвестиции и платящим проценты в банк. Что касается дальнейшей поддержки, конечно, я согласен, что она несильно высока на фоне того, что было раньше. Отменены субсидии на топливо, на семена, на химию. Вместо этого введена погектарная поддержка. И, в общем-то, это, наверное, правильно. Если хозяйство обрабатывает землю, оно должно получать погектарную поддержку. Но хочется побольше - маловата она. Если она будет увеличена хотя бы до размеров, сопоставимых с ЕС, будет очень здорово. Андрей Федоров: А каков порядок цифр у нас и в Евросоюзе - в разах, в процентах? Александр Братчиков: В разы. Если у нас это порядка 25 евро за 1 га, то у ближайших соседей - от 150 евро. Андрей Федоров: Серьезная разница. Радиослушатель: Я ленинградец, но живу в Псковской области. Хочу спросить, не подошло ли время, чтобы цена на овощи, на продукты питания, выращенные в Псковской области, все-таки зависела от качества, от экологии? Почему-то покупаю в магазине одну морковку (и я ем, и мама, и кошка) - цена одна. Прихожу в другой магазин - цена та же, а морковка - дрянь. Никто не ест - ни я, ни мама, ни кошка. Если из организма человека вывести все ядохимикаты, то ему будет проще побороть раковые клетки и самоизлечиться. Может быть, надо уже как-то учитывать качество продукции: сколько там ядохимикатов, сколько минералов, и в зависимости от этого устанавливать цену? Александр Братчиков: Очень хороший и актуальный вопрос. Он вообще всегда был актуален, потому что связан с нашим здоровьем. Но есть большая проблема - проблема культуры потребления. Может быть, наш радиослушатель - исключение, но многие хотят просто более дешевой продукции. Надо понимать: если не использовать химию в выращивании, например, зерновых, что позволяет бороться с сорняками и болезнями, урожайность падает в 2,5 раза. Это касается всего спектра продукции, которую мы производим - овощей, капусты, картофеля. Если их производить экологически чистыми, они просто будут дороже, и наш покупатель в основной своей массе не готов платить больше. А дешевле мы произвести эту продукцию не можем, потому что себестоимость производства и урожайность достаточно велики. В Европе уже существует продукция, которая продается с этикеткой «Эко», которая, как там утверждают, производится без использования консервантов, ГМО, гербицидов и так далее. Андрей Федоров: В то же время сейчас очень востребована продукция фермерских хозяйств. В последнее время ее даже в интернете продают. Люди действительно задумываются о здоровой пище и вместо того, чтобы покупать в сетевых магазинах те же овощи, молочку, они с бОльшим интересом покупают их у частников. Это направление действительно популярно. Вопрос в другом: те же фермеры тоже используют удобрения, химикаты, и никто их особо не проверяет. Александр Братчиков: Согласен. Есть разные варианты. Однозначно говорить, что это так или не так, я бы не стал. Наверное, многое бы я хотел покупать у фермеров, я даже видел, как сосед выращивает курицу. Она хорошая, я вижу, что он не кормит ее химикатами. Но после того, как я увидел, в каких условиях он ее забил, я уже не очень хочу ее покупать. Я к чему это сказал: это целый комплекс мероприятий, связанный с улучшением качества продукции не только по воспроизводству, но и по забою, хранению. Мясо забил - нужно хранить его в холодильнике. Но не всякий фермер имеет такую возможность. Но следующим этапом он обязательно должен будет поставить холодильник и предложить не только качественно выращенную, но и качественно забитую продукцию в виде, готовом для потребления. Андрей Федоров: То есть до этого нам еще далеко развиваться? Александр Братчиков: Думаю, за этим будущее. Мы двигаемся к этому пути, и я знаю, что, например, печорские фермеры, выращивающие картофель, уже поставили оборудование для помывки и упаковки картошки. Радиослушатель: Здравствуйте, я постоянный ваш слушатель Елена Юрьевна, Черская волость. И опять с той же проблемой. Это касается и предыдущего вопроса по экологии. У нас агрофирма «Черская». Удобрение используют, но хотя бы не жгли! Ну без конца! Жара в 28 градусов, а они жгли полосу на поле! Мы приехали из Ленинградской области, хотели заняться здесь сельским туризмом, но все брошено. Пять лет уже боремся с дымом. Когда мы связались с палкинской администрацией по поводу агрофирмы «Черская», нам сказали, что они даже телят жгли в прошлом году месте с остатками сена, чтобы могильники не устраивать. В комитет по природопользованию обращались, что вокруг все жгут. А нам говорят: «Надо узнать, чье», «все бесхозное»... Ну ладно - у меня погибают, у меня маленькое хозяйство, мы уже крест на нем поставили. Лошади с насморком от дыма, дочку на «скорой» увезли. Коровы едят траву всю в копоти. Надо как-то это пресекать. Александр Братчиков: Сжигание травы говорит о том, что мы, сельхозпредприятия, те, кто занимается обработкой земли, не справляемся с существующим объемом земли. А насчет экологии... Тут тоже двоякий вопрос есть. Мы говорим об экологически чистом продукте, но для того, чтобы его вырастить, нужно использовать навоз, и все это прекрасно понимают. Но почему-то когда мы вывозим его на поля, это целая экологическая катастрофа, хотя через полгода его следов в почве не остается. Он разлагается. Но это так, мой крик души. Андрей Федоров: Заговорили мы про контроль за использованием земель сельхозназначения. Нельзя обойти вниманием ситуацию вокруг вашего предприятия. Напомню, в чем было дело. Россельхознадзор выставил штраф «ПсковАгроИнвесту» за неиспользование земли по назначению. Александр, скажите от первого лица, в чем было дело и почему такие ситуации возникают? Александр Братчиков: Ситуация неординарная. У нас давнишние споры с Россельхознадзором, это не первая проверка - проверяют нас постоянно. Не знаю, чем мы вызвали такой интерес. Сейчас у нас шесть судебных разбирательств идет, но это наши личные с ними отношения. Теперь что касается земли. То, что неэффективных собственников надо наказывать, я абсолютно согласен. У нас проблема немного в другом, и тут хочется высказать пожелание Россельхознадзору. Я понимаю, им проще работать с теми, кого проще найти. Много земель ведь оформлено на людей, которые не живут в Псковской области, и на предприятия, которые не могут заплатить штраф. И я не видел, чтобы кого-то из них сильно наказывали. Много земли скуплено перекупщикми, которые не используют ее по назначению. Если бы Россельхозом с ними проводилась такая работа, это было бы более эффективно. А то что наказали «ПсковАгроИнвест», думаю, суду будет виднее. Андрей Федоров: То есть пока точка в этом вопросе не поставлена? Александр Братчиков: Нет. Этот участок у нас оказался по случаю, он находится далеко от наших основных земель. Мы его вырубили, привели в порядок... Это наша вина, и мы это понимаем. Но в этом году мы ввели более 1000 га земель, которые полностью вырубили и засеяли зерновыми. А этот участок площадью всего порядка 4,5 га - то есть всего 0,5% от общего объема обрабатываемых нами земель! И, опять же, крик души: за то, что мы не обработали менее менее 0,5% земли, выписали штраф в 400 тыс рублей для предприятия, которое занимается производством молока, мяса, зерна, и на котором работает порядка 450 человек. Наверное, тут выбран не совсем верный критерий оценки. Андрей Федоров: Понятно, что земли сельхозназначения должны обрабатываться, но обработка, как я понимаю, - это не обязательно распашка, засеивание. Это просто какой-то уход. То есть достаточно скосить траву... Я к тому, что есть некий элемент формальности. Александр Братчиков: Я понял. Давайте разложим по порядку. Если возвращаться к предыдущему звонку, наш слушатель жаловалась на то, что жгут траву. Если хотя бы там трава была бы скошена, проблем с палами не было бы. Палы травы ежегодно уносят множество деревень, которые сгорают, гранича с необработанными землями. Если бы трава была скошена, проблемы не было бы. Мы бы сохранили больше домов, деревень - ущерб был бы намного меньше. Что касается глубокой обработки земли - важен вопрос севооборота. Если хозяйство реально занимается обработкой земли и хочет получать с нее прибыль, заниматься севооборотом необходимо. Просто покос травы не принесет высокой рентабельности. Если сеять на земле культуры, правильно работать с возделыванием почвы, тогда земля будет приносить доход. Андрей Федоров: То есть, опять же, все решается в комплексе? Александр Братчиков: Да, то есть минимально это скашивание, а лучше глубокая обработка. Андрей Федоров: К вопросу скашивания. У нас каждый год одна из серьезных проблем - это борьба с борщевиком. И, наверное ,каждый житель псковской области, к несчастью, наблюдает эту культуру постоянно и ареал ее распространения катастрофически увеличивается. Он захватил большинство районов области, он растет уже в городе фактически на детских площадках. Почему мы проигрываем в борьбе с борщевиком? Александр Братчиков: Проблема в том, что борщевик до сих пор является кормовой культурой. Он уже давно не используется, но был занесен в реестр как кормовая культура. То есть он даже не является сорняком и стоит в одном ряду с пшеницей, ячменем и другими культурами. Сейчас ведется большая работа по переведению борщевика в разряд сорняка. Тогда мы можем с ним официально бороться. Андрей Федоров: То есть пока у нас связаны руки? Александр Братчиков: Отчасти да. Культура оказалась очень живучей, и мы объективно проигрываем только потому, что плохо с ним боремся. Губернатор обращает на эту проблему серьезное внимание, и уже в этом году выделены деньги на боробу с борщевиком, и суммы будут еще больше. Проблема серьезная, дети обжигаются. Борщевик - опасное растение, можно обжечься вплоть до летального исхода. Андрей Федоров: А в чем выражается борьба с борщевиком? В скашивании? Александр Братчиков: Нет, в любом случае без химии не обойтись. Его сжигают химией - такими серьезными гербицидами как магнум. После того, как он сожжен, это место должно быть обязательно чем-то засеяно, и эта культура вытеснит борщевик. Но это надо делать регулярно на протяжении 5 лет. Если это забросить, не подсаживать конкурирующие культуры, борщевик все равно взойдет и продолжит размножаться. Андрей Федоров: Такое ощущение, что все это происходит в геометрической прогрессии. Александр Братчиков: Борщевик дает, по-моему порядка 50 тыс семян. Андрей Федоров: Хотелось бы все-таки каких-то успехов в этой борьбе добиться. Борщевик встречает туристов на всех въездах в Псков. Александр Братчиков: Коров туда надо отправить - пусть едят борщевик. Андрей Федоров: Это к вопросу об использовании борщевика по назначению. Почему он не стал реальной кормовой культурой? Александр Братчиков: Кто-то, видимо, защитился на нем, получил медали и награды... А используемой культурой он не стал, так как он неэффективен с точки зрения содержания питательных веществ. Он содержит несильно много содержит сахаров и белков, поэтому выгоднее заниматься такими культурами как клевер и кукуруза. Андрей Федоров: Получается еще один отголосок советской эпохи... Поговорим теперь о других, более полезных культурах. Недавно в Пскове обсуждались перспективы развития льноводства в России и, в частности, в Псковской области. Тема для нас очень старая, а с другой стороны мы как раз наблюдаем отсутствие льна и перспектив лично на мой взгляд, очень туманны у этой отрасли. Вы как председатель комитета по АПК видите здесь какие-то возможные векторы для развития? Александр Братчиков: Вопрос очень серьезный. Лен надо не только вырастить, но и собрать, переработать в конечный продукт. Соответственно, если говорить о восстановлении льноводства как отрасли, надо восстанавливать ее всю, вместе с перерабатывающими заводами - от выращивания до получения конечной продукции. Если хоть одна из этих стадий не будет восстановлена, говорить о восстановлении всей отрасли не имеет смысла. Восстановить льноводство без поддержки государства, думаю, не получится. Возможно, на каком-то этапе нужно достаточно серьезное участие государства. В свое время неплохо в Псковской области сработала программа, когда были на бюджетные деньги построены молокоприемные пункты. Это позволило людям реализовывать свою продукцию. В эти пункты могли сдавать молоко и люди, и маленькие производства. Следующим этапом эти пункты были проданы коммерческим структурам, и деньги возвращены в бюджет. Программа сработала очень неплохо. Я почему привел этот пример? Если что-то подобное будет разработано с точки зрения льноводства, если будут сформированы места приема льноволокна, можно говорить о том, что отрасль будет восстановлена. Это серьезное вложение и, в общем-то, этот вопрос надо обсуждать даже не на уровне региона, а на уровне государства. Псковский лен когда-то был одним из лучших в мире, это традиционная культура для нашего региона. Сейчас от отрасли ничего не осталось. Радиослушатель: Здравствуйте. Депутат Псковского районного Собрания Павел Бикташев. Я бы хотел вернуться к истории, которая возникла между вашим предприятием и Россельхознадзором, который из-за каких-то копеек (я имею в виду небольшой кусок необработанной земли) наложила на вас штраф. Вопрос к вам не как к руководителю хозяйства, а в большей степени как к председателю комитета областного Собрания по АПК. Есть ведь другие хозяйства, которые хорошо обрабатывают землю, и к ним приходят. А есть те, кто плохо обрабатывает землю, и к ним не приходят. Потому что с них нечего взять. Не считаете ли вы, что здесь есть какая-то не очень хорошая составляющая, и по этому поводу не мешало бы правоохранительным органам провести проверку Россельхознадзора? Нет ли возможности рассмотреть этот вопрос комитетом и обратить внимание правоохранительных органов на этот момент? Это же просто нелепица! Александр Братчиков: Наверное, это будет разумно, если в комитет с подобным вопросом обратятся еще и представители других сельхозпредприятий. Будет правильно, если у нас будет выработано коллегиальное мнение, общее решение, на основании которого мы, конечно же, готовы обратиться в правоохранительные органы, чтобы они поразбирали эту ситуцию более объективно. Радиослушатель: Извините меня, пожалуйста. Я второй раз звоню, по поводу льна. Дело в том, что я 9 лет уже в Псковской области, рядом с Никандровой пустынью живу, и вот, понимаете, в чем дело: чувствую душой, что Псковская область - это клондайк, а золота нет из-за людей. Я вам честно скажу, я много-много общался с разными людьми. Во-первых, почему высокопоставленный товарищ решил, что без помощи государства льноводство не поднять? У меня в Псковской области родился отец, дед и прадед, я знаю, что могут быть сотни, тысячи и десятки тысяч крестьян, имеющие по 5, 10, 25 гектаров земли. Не верю я, что нельзя поднять Псковскую область без помощи государства по-настоящему - чтобы поля были засеянные вместо лесов, чтобы лен был высшего качества, чтобы одежда была, завод обувной, чтобы много чего было... Андрей Федоров: А почему вы думаете, что золота нет из-за людей? Что они - плохие? Ленивые? Радиослушатель: Люди хорошие, но очень доверчивые. Кроме того, не всем же быть грамотными руководителями! Очень много у нас хороших, добрых трудяг, и я уверен, что Псковская область будет процветать. Хорошо иметь государственную помощь, но это не главное. Я уверен, что главное - это люди. Извините, пожалуйста, до свидания. Александр Братчиков: Спасибо вам большое за мнение, я отвечу. Я сам больше 10 лет назад приехал из Санкт-Петербурга. Согласен, что дело в том числе и за людьми. Еще в начале программы я говорил, что спасение утопающих - дело самих утопающих. Что касается поддержки производства льна - я абсолютно с вами согласен, что выращивать лен можно и на 3, 5, 10 и 25 гектарах при помощи подручных средств, и это будет эффективно. Но если его негде будет перерабатывать, и не будет льнозавода, то сдавать его будет некуда. И смысл тогда его производить, если не получить за него денег? Основная задача государства - сформировать рынок сбыта льна. Андрей Федоров: Но этот вопрос, наверное, в ближайшей перспективе не стоит? Александр Братчиков: К сожалению. Андрей Федоров: Хотел обсудить сферу освоения лесов. Природопользование тоже входит в сферу интересов вашего комитета. У нас как принято к лесам относиться? Леса вырубают и продают. То есть производства и переработки у нас практически нет на территории региона. Образ лесовоза, уезжающего в Прибалтику или Финляндию, привычен, наверное, каждому жителю региона. Есть какие-то проекты, которые позволят нам самим перерабатывать наш лес и делать из него конечную продукцию? Или пока с этим у нас тихо? Александр Братчиков: Сказать тихо будет неправильно. Скажем так, реализованных больших проектов нет. Есть перспектива, где люди обещают и готовы реализовывать эти проекты. Но насколько они будут выполнены, мы увидим, наверное, в ближайшее время. Что касается переработки леса, конечно, глупо выглядит .что мы в Финляндию везем лес, а обратно привозим мебель из «Икеи». Выглядит это, наверное, смешно, с другой стороны, если мы не можем сами, за нас это делают другие. Все логично. Андрей Федоров: Хотел озвучить вашу позицию, которая, по-моему, прозвучало на комитете. Вы говорили о том, что требует законодательного регулирования развитие малой энергетики на базе животноводческих предприятий. Одним из источников получения дополнительной электроэнергии в регионах, по вашим словам, могла бы стать переработка навоза в том числе. Хотелось бы остановиться на этой проблеме, потому что действительно тарифы у нас с 1 июля выросли на энергоносители и коммуналку для населения. Насколько это серьезная статья расходов для производителей и как ее можно уменьшить? Александр Братчиков: Статья на самом деле очень серьезная. По разным предприятиям она занимает от 5 до 15% себестоимости производимой продукции,а если это промышленное предприятие, то еще и больше. Я вообще считаю, что вопрос малой энергетики становится все более актуален. Если вернуться к СССР, на Великой было три гидроплотины, где вырабатывалась электроэнергия. Да, они были небольшие, мощностью около 500 до 1 мегаватта, но обеспечивали электроэнергией множество населенных пунктов. Себестоимость этой энергии минимальна, стоимость передачи энергии тоже минимальна. Опять же, любая малая энергетика в основе своей возобновляемая. Мы не сжигаем углеводороды, а используем возобновляемые виды энергии. Это вода, ветер, солнце - все то, что нас окружает, в том числе и получение биоэлектроэнергии путем переработки навоза с последующим получением газа. Это, опять же, мое мнение. Проблема малой энергетики заключается в том, что сети, являющиеся монополистами, не готовы покупать электроэнергию даже по той цене, по которой продают ее нам. То есть они покупают заведомо ниже, что не позволяет получить хоть какую-то экономическую составляющую при реализации проектов, связанных с малой энергетикой. Для сравнения, в Евросоюзе, если предприятие производит биоэнергетику и продает ее сетям, то сети ее покупают по более высокой стоимости, чем энергию, полученную традиционным способом. Получается стимулирование малой энергетики и экологически чистой энергетики, возобновляемых видов топлива. И я считаю, что об этом надо серьезно задумываться. Во-первых, это экологически чисто, так как не несет никаких вредных выбросов. И нельзя забывать, что нефть или уголь рано или поздно закончатся. Андрей Федоров: Вы готовы на своем предприятии установить какой-нибудь возобновляемый источник энергии - ветряк или солнечную батарею? Александр Братчиков: Да, готовы, серьезно об этом размышляем. Потому что хочется все-таки некой независимости, чтобы не полностью зависеть от естественных монополий. Андрей Федоров: Отлично. Наша программа подошла к концу. Спасибо вам большое, Александр, было очень интересно. Надеюсь, еще увидимся и послушаем, как у нас идут дела в сфере АПК. До новых встреч. Александр Братчиков: До свидания.