Социологу Сергею Дамбергу, как известно, известно всё. Во всяком случае, он всё может узнать. Он превращает сотни тысяч обдуманных и необдуманных поступков и событий в сухие цифры, которыми пользуются в администрации Псковской области для принятия ключевых решений. Новый 2013 год Дамберг встречает, как и несколько предыдущих, в должности первого заместителя директора Института регионального развития Псковской области. О нерадивых провинциальных чиновниках, нелюбопытных депутатах и рецептах удачи будущего губернатора он рассказал Псковскому агентству новостей в рамках проекта ИТОГИ 2012. ПОЛТАЙГИ ОРИЕНТИРОВАНО НА МОСКВУ, И ЧТО? - Сергей Вадимович, институт в этом году работал по трём основным направлениям: оценивал эффективность местного самоуправления, проводил медиаметрию к созданию государственного медиахолдинга и работал над системой совершенствования системы ЖКХ. Лично для вас какой проект стал самым занимательным и почему? - Мне, как социологу, были интересны все три. Все проекты охватывали большие территории и социальные группы. Мы получили и обработали огромное количество информации. Самым крупным проектом по числу опрошенных респондентов было исследование эффективности органов местного самоуправления. Из него теперь слагается карта области - карта муниципалитетов. Подводя его итоги, мы составили по каждому муниципальному образованию три основных индекса. В эти индексы сведена целая куча параметров, по которым мы проводили исследования. Первый - индекс муниципального хозяйства, то есть инфраструктура (здания, сооружения, дороги…). Второй - индекс муниципальных сервисов, то есть услуг, которые оказывают муниципальные учреждения (школы, предприятия, фельдшерско-акушерские пункты...) Третий - индекс муниципального пиара. И это ключевой элемент в нашей системе оценки. Чем больше я исследую местное самоуправление, тем больше убеждаюсь в том, что у нас все проблемы от нехватки обратной связи. У нас мало горизонтальной связи, да, по сути, всякой коммуникации. И даже в малонаселенных районах, где, как принято думать, все друг друга знают, на самом деле люди очень слабо представляют себе, что происходит в местной администрации. А уж что происходит в областном центре – так это вообще загадка для большинства. Но муниципалитет, по сути, - самый важный элемент изучения для прикладной социологии. Потому что, прежде всего, все мы живем в том или ином муниципальном образовании, и это для большинства самый главный уровень власти. При этом муниципальная власть - не вертикальная, а горизонтальная и зависит не от подчинительных связей и закрытых решений, а в идеале от множества коммуникаций и широких интеграций. Так что, я думаю, изучение муниципалитетов стало самым важным делом Института в 2012 году. Есть ли повод говорить об успехах реформы местного самоуправления? - На мой взгляд, успехов у реформы нет. Есть стагнация: отчасти злокачественная, отчасти естественная. Муниципальную жизнь до сих пор можно описать словом голод. То есть даже не дефицит, а голод. И тут проблема не только в крохотных доходах населения. Это очевидно и без меня и без социологии. Просто мы все как-то не понимаем, насколько глубоко зашла беда нищеты муниципальных бюджетов. Библиотеки закрываются, потому что топить нечем. Я нередко бываю в сельских, волостных библиотеках, и точно вам скажу, что там, где библиотеки ещё сохранились, они живы. Там всегда есть люди: дети, взрослые, которые берут журналы, книги, общаются, коммуницируют. Раньше было высказано много демагогических утверждений, что, мол, школа - центр культурной жизни на селе. Нет, школа - это закрытое учреждение. Взрослые вообще в публичной жизни живут отдельно от детей. Поэтому закрытие библиотек – это стратегическая проблема. Здесь, помимо финансовой проблемы, есть ещё одна – не менее опасная. Я говорю о неэффективном использовании муниципалитетами даже тех возможностей, которые они имеют и кое-как сохраняют. По области существует много муниципальных предприятий различной специфики. Практически все они, за редким исключением, - конторы довольно мутные и неэффективные. Когда ты приезжаешь в любой район и видишь полудохлую муниципальную баню, в которую билет стоит столько же, сколько в Пскове, а то и дороже, то понимаешь, что предприятию нужен собственник. Но в России каждый глава района умнее всего человечества - и баню приватизировать не дает. А бывает такая ситуация, что баня - единственная в райцентре, где живет более тысячи человек. При этом в райцентре, может даже не быть горячей воды. А баня моет женщин по субботам, мужчин по воскресеньям, а в остальное время закрыта. В результате муж с женой моются раз в неделю… В каждой отдельной составной части муниципалитета нужна своя идея развития. И если у директора муниципального предприятия или учреждения нет бизнес-плана, нет программы развития, его надо увольнять вчера. А сегодня надо увольнять того, кто его вчера не уволил. Менеджер, который не имеет будущего, не нужен. А у нас, к сожалению, программ развития на местном уровне как не было, так и нет. К примеру, огромное количество районов вовсе не участвовало в реформе ЖКХ. А те, кто участвовал, либо делали это кое-как, либо слишком рьяно. Когда смотришь на то, что, например, в Острове наворотили, "модернизируя" и "реформируя", думаешь: лучше бы и вовсе не лезли. - А как стимулировать сближение местной власти и местных сообществ? Некоторое недоверие народа к местной власти естественно, потому что власти - это элиты. А элитарные группы всегда закрыты и обособленны. Но, что ещё важнее, муниципальные руководители не понимают, что такое пиар. Не понимают, что это система прозрачности и общения, сотрудничества с сообществами. А думают, что это, как и раньше, агитация и пропаганда. Так сложилось во многих районах, так и в самом Пскове. Так будет и дальше, если сохранятся низкое качество муниципального менеджмента и проблема местных выборов. Ведь это проблема, когда в депутаты выбирают главврачей и завгаров, которым стало лень работать и хочется почёта вместо труда. Однако, есть и просветы. Мне кажется, что в последние годы в муниципальные собрания иногда уже пробуют избираться (не всегда избираются, но хотя бы пробуют) люди, которые знают толк в общественной и гражданской активности, умеют работать с людьми, объединять их на общие задачи. Хотя бы на субботник. И делают это совсем не из статусных побуждений. Таких надо ценить, вне зависимости от партийной принадлежности. Но их пока меньшинство, не достигшее возможности влиять на большинство. - Как социолог, какие вы можете отметить особенности и различия в диалоге власти и общества в псковских столицах – в Пскове и Великих Луках? - Про Псков и Великие Луки систематизировано судить сложно. В Луках ситуация со стороны представляется довольно печальной. Там есть единоличный лидер. Или даже не лидер, а начальник, хозяин. И все элиты ему строго подчинены и самостоятельной роли и веса не имеют. Есть несколько промышленников, которые либо подчиняются ему, либо дистанцируется от него. А население там живет, как в заводской слободе. Когда попадаешь в великолукские промзоны, то в мыслях рисуются образы из романа Горького "Мать". Может быть, я чего-то не знаю. Но у меня есть ощущение, что там совсем другая жизнь, чем в Пскове, и мне она кажется неинтересной. Рискну предположить, что если бы Великие Луки получили статус региональной столицы и забрали бы себе прилегающие районы, то, возможно, ситуация там начала эволюционировать. И тогда город стал бы интересен партиям, лидерам, группам влияния, общественным организациям, там забурлила бы жизнь, появился бы живой политический процесс. Во всяком случае, к этому есть много оснований, и я бы с удовольствием организовал исследование, чтобы определить, насколько великолучане "за" или "против" отделения от Пскова. Но в России, на федеральному уровне, к моему сожалению, сохраняется тренд собирания и централизации власти, а не децентрализации. Хотя таким депрессивным городам нужен суверенитет и полномочия. Самые разные, и чем больше - тем лучше. И нет в этом никакого сепаратизма. Называя Великие Луки депрессивным городом, я вовсе не хочу оскорбить личность главы города. Его роль для этого промышленного города вполне органична. У Лук, в отличие от Пскова, гораздо меньше возможностей оттягивать региональные общественные и экономические ресурсы на себя… В Пскове совсем другая история. Город развивается, его жизнь достаточно диверсифицирована и становится все более интересной, насыщенной. Псков не теряет населения. Но при всех преимуществах Пскова здешние местные власти производят действительно странное впечатление, если смотреть на них трезвым взглядом. К счастью для псковичей, жизнь в областном центре зависит не только от муниципалитета. Заметно, что Псков растёт в культурном плане, он всё теснее общается с Питером, Прибалтикой, обменивается кадрами, впечатлениями, гастролями, шопингом. Говорят, что Луки, напротив, ориентированы на Москву. Но, с таким же успехом, на Москву ориентировано полтайги. - Ответственный вопрос, но, тем не менее, будет ошибкой его не задать. Какие эпитеты возникают у вас от исследования к исследованию в отношении среднестатистического жителя региона? - Главное, что точно стало понятно, что скобари - это такое вредное клише, которое не надо воспринимать всерьез. Никакой особой породы псковичей - неудачников, провинциальных недотеп не существует. Это чепуха. Но есть эпитет, соответствующий социальному статусу среднего псковича. Это бедность. Может быть, это не очевидно в самом городе Пскове, где жизнь всё же очень отличается от жизни в районах. Псков становится все более современным городом, здесь всё больше людей, которые питаются в кафе, читают газеты, сайты, общаются с большим количеством людей, предпочитают фриланс и другие сложные виды заработка, усложняют свое образование. Другими словами - это полноценные горожане. А вот ситуация в глубинке выводит на поверхность один эпитет – бедность. - Расскажите об исследовательском проекте ИРР, связанном с ЖКХ. - На сегодня мы завершили основной этап проекта по реформированию системы ЖКХ. Мы сделали свою версию реформы, где постарались адаптировать федеральные рецепты и правила к региональному и муниципальному уровню, прописали механизмы, по которым реформа ЖКХ может работать. Сейчас начинается следующий этап. Вслед за выпуском брошюры, мы делаем городской сайт ЖКХ, посвященный проблемам псковской урбанистки, устройства города. Он называется "Разумный город". Мы закачали туда генплан, снабдим его экспертными комментариями, иллюстрациями, чтобы он стал понятен каждому. Генплан - это ключевой документ развития города. И я считаю, что он должен быть популярен у населения, а он, к общему сожалению, никому не известен: лепи, что хочешь и где хочешь. На сайте будут карты города, структурированные по самым разным проблемам. Например, по теме архитектурного надзора. В Пскове есть десятки зданий, которые утрачивают или уже утратили свой статус памятников. Существует естественная, но малоизвестная экспансия застройщиков в центре города, о которой нужно говорить открыто. Здесь местному сообществу нужны защитные барьеры. "Разумный город", как я настаиваю, это не институтский проект, а общественный. - А какие выводы дала проведенная Институтом медиаметрия? - Медиаметрия, то есть изучение всего рынка информации и СМИ Псковской области, стала последним из крупных исследовательских проектов института в этом году. Отчёт был хорошо принят в администрации. По его итогам создана рабочая группа, которая, используя рекомендации наших аналитиков, сейчас работает над концепцией объединения части СМИ региона и создания медиахолдинга. По сути медиаметрия резюмировала, что псковский газетный корпус устарел и ни на что не годится. Прежде всего, это относится к муниципальной прессе - районкам, которые пока, вроде бы, в холдинг не войдут. Но сами они очень важны для населения, а их роль чрезвычайно интересна социологам. Я сам сейчас с удовольствием занимаюсь изучением районной прессы и делаю для себя массу открытий. Возможно, не всегда самых приятных для работников редакций местных газет. Практически все районные газеты устарели. Это, собственно, является результатом того, что устарели и муниципальные руководители. У нас есть газеты, которые живут в семидесятых годах. Они печатают протокольные фото непотребного качества, пишут бюрократическим языком нечитаемые полосы. И не имеют сайта! В результате сотни тысяч жителей области не получают информации о том, что происходит в родном крае. Следствие - особый вклад прессы в социальный пессимизм, который консервирует бедность и отсталость. Так что модернизация, прежде всего, районных газет - это принципиально важная для области вещь. - Победят ли Интернет-СМИ бумажные носители и кабельное ТВ? - Что касается журналистики – любого уровня - все перспективы связаны с Интернетом. И я убежден, что уже сейчас каждая газета должна быть, в первую очередь, сайтом, у которого есть печатная версия. Печатная версия имеет свою особую функцию, и ни в коем случае не копирует сайт - ведь это не распечатка. У современной газеты должен быть хороший дизайн, хорошее качество печати, профессиональная вёрстка, а не та жуть, которая выходит сегодня в районах. Ну, и конечно, газеты, имеющие несколько тысяч читателей, срочно должны создавать приложения для андроидов и айфонов. Лучшей газетой сегодня по нашим оценкам является "Псковская правда". У неё не самая большая аудитория, но одна из самых больших. У неё самый продвинутый из газетных сайтов по области. Она наиболее профессиональна. Худших называть не хочу. Хотя бы ссылаясь на недопустимость антирекламы. - Зачем объединять СМИ и создавать медиахолдинг? Медиахолдинг должен решить главную задачу: создать полноценный новостной поток, который стекался бы в единый центр управления информацией из каждого муниципалитета и транслировался бы как в каждый муниципалитет, так и за пределы региона. Кроме того, я очень надеюсь на то, что у нас появится то самое загадочное Интернет-телевидение. Передачи должны соответствовать главному требованию Интернета – иметь динамичный формат, чтобы было интересно смотреть. При этом для местного телевидения категорически бесперспективно тупо копировать федеральное вещание. ВСЕМ ХОТЕЛОСЬ БЫ В "ЕДИНУЮ РОССИЮ" - Сергей Вадимович, я и многие другие мои коллеги относятся к вам как к одному из самых адекватных и неангажированных политических экспертов в регионе. Теперь, когда область вышла из длительного избирательного цикла, когда эмоции улеглись, подведите черту, какие ваши прогнозы и ожидания сбылись? А в чём вы можете признать ошибочность изначальных суждений? - Про ошибку свою я уже неоднократно говорил - декабрьского провала "Единой России" по Пскову я не ожидал. Мне кажется, что это была реакция на то, что "ЕР" представлялась на тот момент своеобразной железобетонной стеной, которую всё равно не свалить, не отодвинуть, не разрушить. Но зато можно на ней написать какую-нибудь гадость. И каждый, кто голосовал против "ЕР", был уверен, что в целом он ничего не изменит. И только потом, по остаточному принципу избиратель искал за кого отдать свой голос. А кто самый оппозиционный в воображении электорального большинства? Коммунисты. А дальше псковичи выбирали коммунистов с какой-нибудь непритязательной фамилией и голосовали. Вот вам и технология распиаренного КПРФ результата. В марте подобных настроений уже не было. Ведь были даже не выборы президента, были выборы Путина. И люди пришли и выбрали Путина. Опять же, конкретно мало чего понимая при этом про значение Путина. Ровно так же, как те же избиратели мало чего понимали про тех коммунистов, за которых голосовали в декабре. Поэтому я в целом склонен считать, что политический процесс в Псковской области - это даже не процесс, а какой-то бег по кругу от цикла к циклу. У меня от него возникают ассоциации с игрой в нарды. Круг сыграли - дальше пошли, белые встали на место чёрных, чёрные на место белых, но качественно ничего не меняется, а доска и вовсе остается на месте. Есть, скажем, эта странная идея, что настоящая оппозиция - это КПРФ. При желании, подтвердить можно любую странную идею. Но эта идея не только странная, но и старая, непродуктивная и не имеющая никаких актуальных, новых подтверждений. Партий как не было, так и нет. Единственная организация, которая имеет какую-то сеть и может в муниципалитетах реализовывать хоть какие-то проекты - это "ЕР". Да и за пределами депутатских собраний у нас в области однопартийная ситуация. И это плохо. Хотя понятно, что Псковская область неинтересна никому из политических игроков федерального уровня. Причина, может быть, в том, что мы ещё недостаточно накопили жира. Может быть, мы недостаточно накопили среднего класса, горожан, третьего сектора, профессиональной прессы, для того, чтобы тухлый политический процесс, обрел новую, бурную жизнь. Да и люди продолжают голосовать за тех, кого одолело тщеславие и кому хочется в пиджаке с отливом перерезать ленточки. В какую партию пролезут такие вот заслуженные деятели - от той и пройдут. Им всем хотелось бы, конечно, в "ЕР". Но если туда не взяли, то идут к эсерами или коммунистам. С другой стороны, как мне видится, ЛДПР стала в регионе куда интересней прежнего. Поскольку Сергей Макарченко, в роли лидера, очевидно интереснее своего предшественника Христофорова. Есть и другие изменения: в регионе объявилась псевдо-фракция "Яблока" из одного человека – Льва Шлосберга. Из него делают то шута, то героя – а на деле разницы нет: каких-то консолидированных позиций не видно, и дальше мелких пререканий дело не идёт. И резонно, что избирателям на это плевать. В общем, то, что обернулось в больших городах всплеском совершенно новой, интересной политической жизни, здесь только жалкое эхо. Ничего не произошло: чудес не бывает. - И тем не менее в недалекой перспективе Псковскую область ждут выборы принципиально другого порядка, которые могут внести серьезные коррективы как в политический ландшафт в целом, так и в детали, – выборы губернатора. Какой рецепт социологи уже сегодня готовы дать кандидату от правящей партии, кем бы он ни был, и кандидатам от оппозиционных сил, кем бы они ни были? - Кандидату от правящей партии кровно нужно, чтобы людям было удобно загибать пальцы, вспоминая про его (и партии) заслуги, нужно чтобы у электорального большинства, которое уверенно и спокойно себя чувствует, только когда оно голосует за власть, появились внятные аргументы, изложенные просто, по сто раз описанные в СМИ, обыгранные во всех жанрах, осязаемые. А кандидату от оппозиции, наверное, нужна мощная поддержка независимых представителей элиты, у которых есть реальные заслуги. Ему нужно доказать, что он владеет искусством джиара, что он умеет вести переговоры с федералами в Москве и получать деньги на регион, на крупные программы. Также ему нужна хорошая агитационная сеть, которая работала бы у всех на глазах, уверенно и открыто. Я уж не говорю, что оппозиционному кандидату необходим хороший дизайн АПМ, который адекватен местной публике, с которого не течёт глянец, но который и не вызывает раздражения, то есть не является поделкой на коленке. Все это не единороссовские черты для кандидата, хоть они и узурпированы "ЕР". Но это черты человека, который может стать губернатором. А когда ты видишь тех, кто хочет претендовать на пост номер один в регионе, реально понимаешь, что они сами работают против себя: невозможно представить их в губернаторском кресле. И этот момент решающий. Можно, конечно, называть избирателей дураками, быдлом, но когда они не могут на самом бытовом уровне просто уважать своего кандидата, тогда они не могут за него голосовать. Так устроен избирательный нерв и в Америке, и в Африке, и в Сибири, и в Пскове... Голосование из общих идеологических принципов, но без веры в кандидата - удел электоральных меньшинств. МЫ БЫ ПРОВЕЛИ СПЕЦИАЛЬНЫЙ СЕМИНАР, ПОСВЯЩЕННЫЙ НОВОГОДНЕЙ ЁЛКЕ - Интересно, как 2012 год прошёл непосредственно для самого института. В первую очередь, вспоминается как в середине года депутаты потребовали отчет ИРР о деятельности. Удалось ли узнать какие опасения были у депутатов в отношении института? Имеют ли место быть закрытые исследования? Каково их направление? Работал ли институт "на сторону", и если да, то какие коммерческие исследования проводились? - Тогда повод для отчёта был формальный. Он был связан с тем, что нам потребовалось незначительное финансирование, которое, скажем ещё раз честно и открыто, никак не отразилось на наших зарплатах. На них уже несколько лет ничего не отражается. При этом, я может и удивлю, но замечу, что депутаты у нас – не очень-то любопытные, даже несмотря на этот вызов. И это странно. Я считаю, что мы должны регулярно ходить в областное собрание с презентациями, с отчётами о том, о сём, как живет область... Вот у органов исполнительной власти к нам очень много запросов. Им для того, чтобы решать свои управленческие задачи, надо много чего знать от нас. Они и поручают нам или заказывают у нас исследования. А у депутатов ни разу не появилось потребности, чтобы мы для них что-то проанализировали. Конечно, за это придется платить. Потому что то, чем мы занимаемся в течении года по плану, планировал наш учредитель – администрация Псковской области. Вообще, конечно, это очень странно, что депутатам неинтересны результаты тех исследований, что мы провели. Наверное, они все и так знают, наверное, им хватает здравого смысла и жизненного опыта. Какая уж там социология! А ведь почти все исследования открыты, все есть на сайте института. И всё, что пресса готова печатать, мы рассказываем в подробностях. Да, есть специфические темы - оценка эффективности муниципалитетов или госуправления. Мы бы с удовольствием публиковали и это, но журналисты сами считают, что их читателям это не надо знать. А ещё могу добавить, что депутаты когда-то дали добро на создание института и благополучно о нем забыли. Отдельные, конечно, приходят к нам поучаствовать в экспертных обсуждениях. Но таких очень немного. Что касается коммерческих проектов, то, к несчастью для социологов, в Псковской области почти нет рынка маркетинга. И те два маркетинговых проекта, что мы делали (по туризму, и по Изборску) оплачивались также бюджетными деньгами. Было исследование в этом году для антинаркотической комиссии, для комитета по труду и занятости, что опять же оплачивалось бюджетными деньгами. Шанс подзаработать на коммерческих началах появился после проведения медиаметрии. Мы предложили СМИ ту часть данных исследований, которая касалась коммерческих редакций, выкупить у нас. Ведь наши выкладки позволят многим из них эффективно привлекать рекламодателей. И некоторые, знаете ли, к нашей радости, проявили интерес к такому продукту. - Вдогонку к предыдущему вопросу: о проведении каких исследований как человек науки вы мечтаете? А какие значатся плановыми на будущий год? - Не то что мечтаю, но с удовольствием бы занялся исследованием Великих Лук, как уже отметил. Но вот именно в качестве мечты хочется заняться наблюдением и подробным изучением домохозяйств. С полным погружением, фундаментальными методами. Я написал программу для такого исследования ещё в начале этого года. Она называется "Микроскоп". Мы берём несколько домохозяйств и начинаем подробно описывать все их практики: как они зарабатывают, как тратят деньги и время. Словом исследуем всю кухню приватной жизни в городе Пскове. Это было бы очень интересно. Но пока руки до "Микроскопа" не доходят. А всё потому, что на будущий год планов очень много. Прежде всего, мы продолжим начатое, но добавятся и некоторые новые исследования. Не буду сейчас о них говорить, они могут не состояться. А кроме того, хочется эффекта неожиданности. Ведь люди боятся исследователей почти как следователей. Скажешь, например, что будешь изучать ФСИН, так сразу забаррикадируются у себя в тюрьмах и на пушечный выстрел не подпустят… Но я ФСИН привёл в пример потому, что их в наших планах, ясное дело, нет. Но, могу сказать, что только опросами в будущем году мы планируем суммарно охватить 50 тысяч человек. Плюс будут ещё и заказные работы. Так что тысяч 60 у нас наберётся. И это кроме проведения интервью, семинаров, фокус-групп, составления карт, поддержки двух сайтов. А нас 15 человек всего. - Кстати, что касается семинаров. Институт в еженедельном формате проводит их или другие формы экспертных обсуждений по острейшим вопросам общественно-политической жизни. Как реагируют власти на ваши приглашения? Кто откровенно игнорирует, а кого можно считать исправным участником дискуссий? - Тут все очень просто. Руководители областных органов власти приходят что называется без церемоний, не требуя никаких официальных обращений. Им интересно высказаться, обсудить вопросы, послушать мнения. У нас были за последний год руководитель управления культуры Александр Голышев, руководитель аппарата администрации Максим Жаворонков, руководитель управления образования Александр Седунов, руководитель управления соцзащиты Армен Мнацаканян, руководитель управления внутренней политики Роман Романов... В общем, кого зовем, тот и приходит. А есть псковский муниципалитет. С ним две проблемы. Даже три. Первая - им нужно загодя послать официальное приглашение, где нужно мотивировать необходимость присутствия. А я вам скажу, что это такие ребята, которые вообще не бывают необходимыми... Они должны все согласовать со своим начальством. Ну в общем это тяжелая история. А потом выясняется, что они и вовсе не могут говорить откровенно и свободно, а начинают рапортовать что-то и их трудно переключить на экспертный лад. Хотя многое зависит от статуса муниципального чиновника. Если это рядовые сотрудники, то с ними все хорошо. А если начальники из администрации города – то, по опыту, лучше даже не звать. Вот к нам несколько раз приходили обсуждать коммунальные темы сотрудницы Управления городского хозяйства. Как им удавалось пробраться - непонятно. Видимо, это было связано с большим риском для них. Но они это делали, и никто даже не пострадал. Кстати, было очень содержательно. Но когда мы пытались затащить к нам их начальника, то ничего не вышло. Начальники там меняются с бешенной скоростью, а толку никакого. Что касается городских депутатов, то, например, с нами охотно общается Наталья Соколова. Она как раз не из тех, кого к мандату привело тщеславие, а из тех, кому и правда интересно заниматься общественной работой. Поэтому она не боится говорить, она искренняя. А городской депутат, который общается с избирателями на своем округе, всегда интересен, когда искренен. А ещё был комичный случай, когда к нам пришёл один депутат Псковской городской Думы, чью фамилию не стану называть, так как он запретил. Как только его сбили с накатанной речи, он стал нести редкостную ахинею. И ушел в итоге от нас в бешенстве. Потом позвонил мне и потребовал, чтобы я снял с сайта аудиозапись его речи. А у нас правила такие - мы выкладываем на сайт полную аудиозапись и расшифровываем отдельные содержательные моменты. Мы, конечно, сняли, но дикость в том, что депутат самоуправления боится публичности и прячет только что сказанные им слова. Тяжело с муниципалитетом, нам так и не удалось доказать им, что мы можем быть партнерами и делать для них интересные и важные вещи. Мы бы провели, например специальный семинар, посвященный конкретно новогодней ёлке. Я прочел про то, сколько стоит живая ель, сколько искусственная, сколько сборка, сколько доставка. И из этого заключил, что, по мнению муниципалитета, в жизни горожан одно из ключевых мест занимает не просто новогодняя ёлка, а именно та, которая стоит перед Главпочтамтом. А вот с моими наблюдениями как социолога это не вяжется. Я не уверен, что я прав, но мне как исследователю безумно интересно, для чего они это все делают. Со стороны всё это выглядит нелепостью – так почему бы не объяснить толком? - Социологи, как известно, тоже получали и, я полагаю, получают гранты из-за рубежа на исследования. Наверное, это не так опасно для внутренней политики государства, как политическая деятельность. Однако риск называться иностранными агентами есть и для представителей вашего цеха. Лично вы как оцениваете закон об иностранных агентах с этой точки зрения? Каким видите дальнейшее развитие социологии в России? Растёт ли уровень господдержки социологов, спрос на услуги? - Я, как все социологи моего возраста, уж точно начинал с работы на деньги западных грантодателей. Государство тогда давало смешные деньги. По-моему, первый мой проект был на деньги МакАртуров, потом был Фонд Форда. Всех теперь не упомнишь. Вообще вся современная социология в России началась на деньги американских фондов. И это никак не было связано с политикой. Грантодателям нужны были сухие статистические данные. Причём было ощущение, что их даже не очень интересуют качественные методы. И это скорее вредило социологии как науке. Америка финансировала исключительно социологию миграций, этнических сообществ, а для Санкт-Петербурга это не было актуальной темой. В 90-е годы в Питере, конечно, было много мигрантов, но они никогда не определяли лицо города и не влияли на то, что происходит. Но раз деньги давали только на это, - приходилось этим и заниматься. А когда ты работаешь только на такой теме, ты всегда будешь для США каким-то заштатным русским социологом, который даже по-английски не умеет писать. Сейчас, конечно, ситуация другая. Грантовая поддержка со стороны российского бюджета вышла на новый уровень. В частности, деньги на исследования даёт Общественная палата. Но пока это очень маленькие деньги. Объем российских грантов все ещё несопоставим с тем, что давали и дают западные фонды. Между тем, сегодня, как мне кажется, главные темы для нашей страны, темы прикладной социологии, регионального, муниципального развития, а на эти темы финансирование дает только государство. И если социолог хочет заниматься наукой, то он должен работать на государство. Категорически и осознанно. В ДЕВЯНОСТЫЕ ПРОДАВАЛ ЁЛКИ, РАБОТАЯ НА ДАГЕСТАНЦЕВ - Ну теперь перейдем к праздничным вопросам. Вкратце резюмируйте, каким был для вас уходящий год? Чего главного вы добились? - Свои достижения выпячивать не хочу, а год был тяжелым. - Что планируете делать на каникулах? - Отдыхать. С женой и ребенком. В Питере или Пскове - неважно. Но точно не в Турции – это абсурдно. А ещё есть мысль провести опрос в Пскове: подглядеть, как люди отдыхают, что делают. Я пока не очень понимаю, как это организовать, но мы ещё что-нибудь придумаем. - Есть ли у вас традиционные или любимые атрибуты Нового года? - Ничего особенного нет – семья и близкие люди вокруг. Я не притязательный в этом плане. - Расскажите о своем самом запоминающемся новогоднем приключении. - Помню, как лет пять назад мы пришли на Дворцовую площадь в новогоднюю ночь. И в толпе я понял, что вокруг – одни гастрарбайтеры. Я сначала был в шоке. А потом понял: куда же ещё им деться. Вели они себя, к слову, довольно миролюбиво. И чувства опасности, будучи с ребенком на шее, у меня не возникало. Хотя, конечно, некоторые вещи были диковаты. Например, когда они пытались поджечь петарды прямо в толпе. А ещё я студентом, в девяностые, в Питере торговал ёлками. Какие-то дагестанцы, которые больше тусовались, чем занимались бизнесом, сгрузили нам ёлки, и мы по задумке должны были с них неплохо навариться. День был шибко морозным, и за день я успел выпить бутылку рома, причём оставаясь трезвым. В итоге, мы наторговали для них в минус. Кстати, тогда я подметил одну любопытную практику. Уже под самый вечер 31 декабря к нам подъезжали серьёзные мужики на серьёзных машинах и, не особо разглядывая качество ёлок (а к вечеру оставались только очень плохие), платили вдвое больше, чем надо, кидали ёлки в багажник и быстро уезжали. Я тогда подумал, что это они для любовниц старались. А вообще было любопытно поучаствовать в хаотичной торговле 90-х, я бы и теперь ради эксперимента попробовал, но сейчас всё как-то организованней выглядит. - Чтобы вы пожелали себе и нашим читателям в Новом году? - Хватит ценить то, что и так никуда не денется, трястись над бедными огородами и такой же зарплатой. Вместо этого пора по достоинству оценить будущее. В первом же квартале желаю больше работать - больше, чем когда-либо. А во втором - попросить больше зарплату, составить резюме и сходить во все агентства по трудоустройству. Посоветоваться там насчёт резюме и поправить его. Поискать хоть что-то для повышения квалификации. Всё это обязательно нужно сделать хоть раз в новом году! Каждому. Ещё пожелал бы всем родителям запретить себе наказывать и унижать детей. Наказания никого не делают лучше - и никто нас так не унижает, как родители. Просто мы этого не очень помним и отыгрываемся на детях... Мужчинам желаю перестать унижать женщин домашними обязанностями, в которых они позволяют себе не участвовать. А женщинам - просто счастья! Но главное - начать больше работать - и тут же больше требовать с себя, а затем уже - с работодателя и всегда стараться претендовать на большее. Это самое трудное. Пусть это сбудется! Беседовал Арслан Байрамов