Спектакль «Не все коту масленица» показали на великолукской сцене артисты Псковского академического театра драмы имени Александра Пушкина.

Спектакль, поставленный по одноименной пьесе Александра Островского режиссером-постановщиком Димитрием Васильевым, оставляет неоднозначные ощущения. Всю постановку хотелось воскликнуть: «Да, не все нам, привыкшим к игре любимых великолукских актеров — Игоря Николаева, Аллы Любовской, Павла Сергеева — масленица, будет и псковский театр!».

В спектакле заняты народный артист России Юрий Новохижин (в роли Ермила Зотыча Ахова), заслуженная артистка России Надежда Чепайкина (в роли Дарьи Федосеевны Кругловой), заслуженная артистка России Галина Шукшанова (в роли Феоны, кухарки и дальней родственницы Ахова), что сразу обнадеживает и обещает качественную игру.

В пьесе Островского Дарья Федосеевна Круглова представляется дородной купчихой, глуповатой, с грубоватым голосом. Круглова в исполнении Надежды Чепайкиной отличается мягким, спокойным нравом и тихим голосом, отчего не воспринимается грозной матерью, заботящейся лишь о счастье дочери.

Интересно обыграна режиссером сцена Кругловой с неразговорчивой кухаркой Маланьей (Валентина Банакова). У Островского кухарка предстает неспособной двух слов связать крепостной. Здесь же кухарка себе на уме и молчит о приходе богатого Ахова до тех пор пока не получает от хозяйки денежку. Заразительный смех Маланьи, неизменно находящий бурный отклик в сердцах великолукской публики, сопровождает каждую новую сцену спектакля, связывает его воедино и выявляет характер героев.

Дочь Агния двадцати лет скучает и уже задумывается о кавалерах. Выбор у молодой девушки без приданого невелик — робкий приказчик Ахова Ипполит, не отличающийся большой хваткой и волей, не очень грамотный, но молодой и симпатичный, и сам Ермил Зотыч Ахов, единственным достоинством которого являются его деньги и положение в свете.

Агния в пьесе Александра Островского — хоть и не отличается излишней робостью и твердостью нравов, но способна, по крайней мере, перед возможным женихом изобразить роль приличной скромной девушки.

Такова Агния, например, в сцене первого поцелуя с Ипполитом. Молодая девушка, получив неожиданный поцелуй поклонника все ниже опускает голову и все больше молчит, играя на чувствах молодого человека.

Агния в исполнении Ксении Хромовой совсем другая. Она сама рвется в объятия к Ипполиту, сама подставляет ему руку для поцелуя и сама рада, когда мать застает их с приказчиком в неловкой позе. Грубоватый голос, развязные манеры, простенькое платье и игривые банты в волосах 20-летней невесты на выданье лишь усиливают образ девушки, не заботящейся о мнении света о своей персоне. Добавить к этому сумбурную речь, обиженные интонации и перед нами предстает совсем другой образ дочери Кругловой. Великолукский зритель принимает такую Агнию с удовольствием, смеется и аплодирует ровно там, где и ждут от него реакции. Особенным успехом пользуются сцены с воздушными поцелуями, нарочито громкими излияниями героев.

Приказчика Ипполита играет Роман Сердюков, но голос и манера говорить, интонации, расстановка ударений отсылают то к великолукскому Денису Осинину в спектакле «Любовь — книга золотая», то даже к Ивару Калныньшу в спектакле «Мастер и Маргарита». Ипполит робок, неграмотен, но чувствует, что находит отклик в душе Агнии, позволяя себе многое. Неловкость его чувствуется и в спешащей манере говорить без особенных акцентов. Иногда складывалось впечатление, что актер просто выучил текст своего героя, но не совсем понимает его смысла.

Агния вторит своему кавалеру в манере речи, но ее спасает комичность героини и общее обаяние. Зритель думает: «Наверное, так и должно быть» и не обращает внимания на недостатки изложения.

Сцена разговора кухарки Феоны с Кругловой кажется слишком затянутой. Укреплению впечатления способствует и растянутая манера говорить Феоны. Вся она какая-то скрипучая, долгая, тянет свою линию, замышляет что-то недоброе, хотя никак ее не поймешь на чьей она стороне — Ахова или Ипполита.

Ермил Зотыч Ахов чем-то напоминает другого героя Островского — Сергея Сергеевича Паратова в исполнении Никиты Михалкова в фильме «Жестокий романс». Он тот же дяденька — барин, считающий себя венцом творения, но если Паратов бесшабашен, легок и везуч, то Ахов скорее смешон в своих попытках купить молодую жену на забаву.

Волею режиссера Ахов предстает еще более смешным во сне. Если в пьесе Островский лишь вскользь упоминает о спящем Ермиле, когда к нему приходит Ипполит просить повышения жалованья, то здесь мы видим целый сон Ахова. Ему снятся восточные красавицы, исполняющие свой танец, вдруг во сне возникает образ нелепой Агнии с ее бантами и розовым платьем, сон рушится, а зритель встречает его дружным смехом и аплодисментами.

Не только смешон, а даже жалок становится Ермил Зотыч к концу постановки, оказываясь наедине с самим собой, так и не дождавшись почтения от этих нищих Кругловых.

Пожалуй, Агния, Маланья и Ермил Зотыч показались в этом спектакле наиболее органичными, остальным, казалось, не повезло с ролью.