Все святыни Вознесенской девичьей обители были расхищены после ее закрытия в 1918-м
В июле этого года, когда в Великих Луках отмечали День города, организаторы праздника не случайно вспомнили и о Свято-Вознесенском соборе, расположенном на одном из древнейших и памятных мест. Вспомнили о том, что более чем 20 лет назад началось его возрождение, а потом и служение Богу и православным верующим. Звон вознесенских колоколов, благовестящих в тот день, возвратил меня в теперь уже кажущийся таким далеким май 1990 года.
Именно в тот день в храме, едва освобожденном от присутствия в его стенах одной из торгующих организаций, в храме, пока что лишенном и купола с крестом, и колокольни с колоколами, одним словом, в том, что от него осталось, прошла первая, после передачи верующим, Божественная литургия. Был престольный праздник – Вознесение Господне, и Великие Луки посетил тогдашний Архиепископ Псковский и Великолукский Владимир (Котляров). Он же служил и обедню в храме, где не везде и полы были настелены, он же возглавил и Крестный ход вокруг бывших монастырских стен.
Собравшиеся близ собора люди – верующие и любопытствующие горожане, чувствовали сердцем, что в стране, до недавнего времени исповедовавшей атеизм, что-то назревает, что-то меняется. Вместе с верой к народу возвращалось и русское национальное самосознание, понимание того, что сильны и крепки мы только тогда, когда каждый из нас ясно видит цель своего пребывания на земле, осознает духовную, почти апостольскую и культурно-историческую миссию России и русского народа, которую можно кратко обозначить словами Ивана Бунина – «быть в послании» и нести это послание, Божию весть о Спасении души, миру, всем тем, кто еще способен ее воспринять.
Свято-Вознесенский собор бывшего девичьего монастыря возрождался не без трудностей, но довольно быстро. Из небытия и забвения поднялись вначале над ним восьмерик и купол, увенчанный крестом из сусального золота, потом выросла белостенная колокольня, точно так же увенчанная куполом, но поменьше, с вызолоченным крестом, с которой однажды зазвонили на всю округу очищающим звоном вознесенские колокола. Позаботились великолукские меценаты, да и многие тогда предприятия жертвовали на Вознесенский собор. А со временем благоукрасилась его внутренняя часть – появились иконостас, богатое паникадило, распустившееся над головами прихожан ветвями и цветами роскошного райского сада. Старинные и вновь написанные иконы заняли достойное место на стенах храма, а под образами затеплились свечи на подсвечниках.
К этой красоте приложили свою руку и молитвенное сердце, организаторские способности первый настоятель восстановленного собора, Почетный гражданин г. Великие Луки архимандрит Сергий (Стуров), иеромонах Киприан, благочинный Великолукского округа игумен Савватий (Донченко). Все они, безусловно, понимали, что никакой русский город не устоит без храма. А, кроме того, освященная земля, на которой по Божиему благословению, действующему через слово высших церковных иерархов – Владык, появился Свято-Вознесенский собор, «от века и до века» сакральна и требует к себе благоговейного отношения.
…Когда-то на этом месте жил и молился Ильинский мужской монастырь. В Смутное время он, находившийся за пределами великолукского посада, был разграблен и сожжен польскими интервентами. Возродиться и иметь прежнее влияние ему было не суждено. И только в 1675 году, по челобитной монахинь Введенской женской обители (находилась в районе «Восьмого городка»), Митрополит Новгородский и Великолукский Корнилий постановил воздвигнуть на месте прежнего Ильинского Вознесенский монастырь.
К концу XIX века тихая женская обитель занималась не только духовным просветительством, но прививала юным великолучанкам трудолюбие: обучала мастерству белошвеек, ковроткачеству, искусству вышивания золотой нитью и шелком. Здесь же, при монастыре, была прекрасная библиотека, утраченная после революции, церковно-приходская школа на 50 человек, а также содержались девочки-сироты и неимущие пожилые женщины.
В свою очередь, 24 монахини, включая игуменью Людмилу и казначею Аполлинарию, 6 рясофорных послушниц (исполняющих монастырские правила, но без пострижения – прим. Л. С.) и 7 послушниц-белиц (согласно ведомости 1909 г.), занимались обработкой садов и огородов, сбором хлебов, вели молочное хозяйство, следили за поддержанием в своей обители благолепия и порядка. Так, в конце XIX века на оставленные средства умершей монахини Мартирии (Дураковской) и тайных благотворителей был построен деревянный двухэтажный флигель в 16 комнат, с отделением монастырской больницы (на три кровати). Игуменский же дом, сохранившийся до наших дней, возведен в 1830-м году.
Были у Свято-Вознесенского монастыря и свои местночтимые святыни: икона Божией Матери «Всех Скорбящих Радость», частицы от мощей Святого великомученика и целителя Пантелеимона, Святого апостола Андрея Первозванного, Святого мученика князя Михаила Черниговского, Священные камни от Гроба Господня, привезенные матушкой Мартирией (Дураковской) со Святой Земли. Над благоукрашением обители трудились все ее насельницы, но, несомненно, одно: основные заботы об ее устройстве ложились на плечи настоятельниц. Имена далеко не всех дошли до нас, но мы не можем не вспомнить таких достойных матушек, как Маргарита, Калисфения, Паладия, Ксенофонта, Людмила, духовно воскрешавших и пестовавших монастырь и его собор с тремя приделами: Вознесенским, Ильинским и Борисоглебским. Еще недавно были живы те, кто помнил и последнюю мать настоятельницу Вознесенской обители – игуменью Людмилу, и уроки ее благочестия, не позволявшие жить вне молитвенности и в праздности. Монахини с драматической судьбой – Селафиила и Рафаила, тайная монахиня в миру Антонина – из этого числа.
К сожалению, святыни монастыря после его закрытия в 1918-м оказались расхищены, а вознесенские сестры были поражены в гражданских правах. До восстановления – воздвижения первого креста на соборе и еще одного – на колокольне – дожили лишь схимонахиня Рафаила (Булынина), воспитанница игуменьи Людмилы, да монахиня Антонина (Кириллова).
Чем же руководствовалась новая революционная власть, когда лишала сестер-монахинь их родного и единственного на земле дома – Вознесенской обители?
Ныне покойная великолукская исследовательница Т. М. Андреева обнаружила в городском архиве секретные документы фонда «Великолукский уисполком. 1917-1927 гг.» и опубликовала фрагменты некоторых из них на страницах местных СМИ.
«Для Великолукского рев. трибунала требуется помещение… не менее 8-9 комнат, для чего признали реквизировать необходимое помещение в Великолукском женском Вознесенском монастыре. 12 августа 1918 г.». В другом документе Троице-Сергиевский мужской и Вознесенский монастыри новой властью называются «вертепами ослепления трудового народа» и «очагами антисоветской культуры», а монашествующие сестры – чуть ли не бездельницами. Но, согласно все той же монастырской ведомости за 1909 г., видится совсем иная картина. Поскольку денежные средства, которые выделяла городская казна на содержание монашествующих, а также непрерывнодоходные билеты, поступавшие на нужды церковных певчих и причта, были невелики, сестры обители вместе со своими трудницами и воспитанницами занимались ковроткачеством, разнообразной вышивкой и сбытом плодов своего рукоделия горожанам. Они также выпекали просфоры, ухаживали за больными и престарелыми, преподавали в церковно-приходской школе. Одним словом, казавшаяся внешнему миру тихой и незаметной монастырская жизнь несла в себе огромное напряжение и сосредоточенное собирание духа.
И все-таки для революционной власти этого явно было недостаточно. «Церковный звон, - как раздраженно писал секретарь уисполкома Н. Н. Изотов, - вредно действует на расшатанные нервы» рабочих, а посему в марте 1924 г. было решено закрыть и Свято-Вознесенскую церковь, пока что действовавшую, чтобы приспособить ее и другие монастырские помещения под культурно-просветительские учреждения. За этим последовала еще одна жесткая мера: 12 апреля 1924 г. служащие станции Великие Луки приняли решение «…выселить монашек из Вознесенского монастыря, предоставив жилье рабочим». Куда выселить – никого не интересовало.
Как рассказывала мне матушка Рафаила (Булынина) в начале 90-х, путь многих великолукских монахинь прошел через мытарства «тюрем-коммун», и не все дожили до светлых дней, когда прекратилось явное гонение на Церковь в России. Сама же Рафаила пыталась устроиться то в детском саду, то в других местах, выполняя порой самые грязные работы, но везде была гонима, и только в дни обороны Великих Лук в 1941-м израненным воинам Красной армии и ополченцам пригодились ее утешающая забота и тайно творимая молитва. После войны она жила вместе с сестрой-сотаинницей Селафиилой в одной из монастырских келий (таков был Промысел Божий о ней!) и убирала по благословению алтарь единственной в городе Казанской церкви.
В 1993 г. на торжествах по случаю возрождения Свято-Вознесенского собора присутствовал известный русский писатель Владимир Солоухин, из уст которого вырвалось сокровенное: «Обескрещенная Россия вновь воздвигает к небу свои кресты». Так оно и было.
С тех пор Свято-Вознесенский собор прочно вошел в жизнь великолучан. Преобразился не только он сам, преобразилась и его территория. Вымощенная плиткой Соборная площадь, разбитые повсюду клумбы и «зеленые» уголки воссоздают заботами благочинного Великолукского округа, настоятеля Свято-Вознесенского собора игумена Савватия (Донченко), картину утраченного былого русского мира и спокойствия, а колокольный благовест напоминает о том, что «в каждом слове – Бог, и в каждом пенье…» И не случайно на этой небольшой, но уютной площади теперь ежегодно начинаются торжества, посвященные Дню города – древнего и все-таки нестареющего, имеющего славную историю, значительная часть которой связана с монастырским подвижничеством.
Людмила СКАТОВА
Фото В. РЯЗАНЦЕВА, А. АНДРЕЕВА, А. ВОРОБЬЁВА