«Давно, друзья веселые, простились мы со школою», - поется в одной из школьных песен. И это действительно так. Нашей родной школе – четвертой железнодорожной (ныне №17) в этом году исполнилось 50 лет.
Она была очень быстро построена и открылась в 1963 году, т. к. единственная в этом микрорайоне семидесятая школа была переполнена до отказа (занятия в ней шли в три смены). Помню, как мы, мальчишки, бегали и лазили по стройплощадке и гадали, какой же будет новая школа. А в сентябре уже пошли в нее в третий класс, к учительнице Людмиле Алексеевне Варфоломеевой. В пятом классе нашей классной руководительницей стала Лилия Михайловна Уголева.
Очень хорошо запомнились все наши учителя. По русскому и литературе – Антонина Дмитриевна и Лидия Александровна, по математике – Галина Михайловна, по истории – Галина Сергеевна, по географии – Людмила Николаевна, по биологии – Инна Павловна, по физике - Александр Иванович и Анатолий Иванович, по химии - Нина Никифоровна, по английскому – Лилия Михайловна, по физкультуре – Федор Иванович и Вера Ивановна, по труду – Геннадий Иванович и Геннадий Сергеевич. И, конечно, школьное руководство - директор Сергей Иванович Бермичев и завуч Панфил Иванович Яковлев, которые уверенно и успешно вели «школьный корабль» по намеченному курсу.
Сейчас, по прошествии многих лет, понимаешь, что подавляющее большинство наших педагогов были знающими, ответственными, добрыми, преданными своему делу людьми, честно передававшими свои знания подрастающему поколению. Тем более, что контингент учащихся в школе был весьма сложным.
В мою задачу не входит полное освещение жизни школы в первые годы ее существования. Хочется остановиться только на некоторых, наиболее запомнившихся моментах.
Очень активно действовала пионерская организация. Наша дружина носила имя Фиделя Кастро (Куба, кубинская революция, ее лидеры Фидель Кастро и Эрнесто Че Гевара, героическая борьба против американских империалистов были необычайно популярны в это время в нашей стране). Позднее, когда в конце 1960-х годов отношения с Кубой у нас несколько ухудшились, дружину пере-именовали, и она стала имени Николая Островского.
Хорошо помню, как нас весной 1964 года принимали в пионеры на железнодорожном вокзале у памятника Ленину и как гордился, возвращаясь домой с красным галстуком на шее. Жизнь пионерии школы била ключом. Различные мероприятия, туристические походы, конкурсы и соревнования, встречи с ветеранами войны и труда, чего там только не было. Связано это было с именем старшего пионервожатого Бориса Соколова, очень талантливого человека, которого школьники буквально боготворили. К сожалению, педагогическая деятельность его оборвалась трагически, он разбился на мотоцикле. Автор данных строк был активным пионером, являлся членом совета дружины, заместителем председателя совета дружины и даже в 1966 году в качестве награды съездил отдохнуть во Всероссийский пионерский лагерь «Орленок» на Черноморском побережье Кавказа.
А вот комсомольский период запомнился гораздо меньше. В памяти остались только субботники на строительстве музея Комсомольской Славы имени Матросова и Ленинский зачет, за который я получил грамоту горкома комсомола и наградной значок.
Хорошо была развита в школе художественная самодеятельность. Концерты и другие выступления проходили в школе, Доме культуры имени Ленина («клубе», как мы его называли) и для шефов на паровозовагоноремонтном заводе. Были подготовлены спектакли по отрывкам произведений советских писателей (Гайдара, Твардовского, Жарикова), в которых, кстати, охотно играли «трудные» школьники. Самыми знаменитыми школьными артистами по праву считались Маркевич и Храмцов. Мне тоже часто доводилось выступать на сцене с чтением стихов, участвовать в литмонтажах и т. п.
Запомнились уроки пения, которые вели Евгений Павлович и Виктор Алексеевич. На них мы разучили множество хороших песен, начиная с пионерских и кончая серьезными и даже трагическими. Например, песня «Смоленский мальчишка Иван» о мальчике, которого гитлеровцы вывезли в Германию, потерявшем Родину. А наш класс подготовил песню на английском языке «Сэкл фо сан», которую успешно исполнял на концертах.
И, конечно, физкультура и спорт, в котором наша школа достигла немалых успехов в городских и областных соревнованиях. Мне тоже пришлось защищать честь школы на первенстве по шахматам. Вместе со своим любимым учителем физкультуры Федором Ивановичем Шапоянцевым, учащиеся бегали на лыжах в Зеленой зоне и окрестных полях, сдавали нормативы по плаванию в заводском бассейне, играли в футбол и хоккей на недавно открытом стадионе «Экспресс»… В вестибюле школы гордо размещались кубки и почетные грамоты, полученные за победы в спорте.
Школа постоянно ощущала заботу шефов завода ПВРЗ (ныне, к сожалению, погибшего). Ребята постоянно ходили на экскурсии на завод, отдыхали на заводской турбазе в Сенчитском бору, занимались в кружках и секциях ДК имени Ленина. Представители завода часто выступали перед учащимися на классных часах и различных мероприятиях.
Надо сказать, что порядки в школе при Сергее Ивановиче Бермичеве были строгие. За нарушение дисциплины, а также за вольности в отношении школьной формы или прически санкции следовали незамедлительно. Самыми мягкими были замечания в дневник. Например, в моем дневнике за 4-й класс (ныне, как экспонат, хранящемся в городском музее истории образования), красуется надпись: «Бил мешком девочек, не слушался дежурных». Речь идет о специальном мешке для сменной обуви на веревочке, который должны были иметь все ученики. Невзирая на все строгости, время от времени школу охватывали различные «эпидемии» (к слову сказать, это проходило во всех школах). То это были бумажные самолетики, летавшие и на уроках, и на переменах, то стрельба из резинок шпульками, то хлопушки, то изготовление из иголок и булавок мушкетерских шпаг, которыми доставляло большое удовольствие кольнуть сидящего впереди тебя одноклассника или одноклассницу… А также игра на деньги в «трясучку» или «пристеночек». Разумеется, педагогами против этого сразу же применялись «карательные меры».
Несколько слов о моем классе. Это был обычный класс, совсем не выдающийся. Были в нем свои лидеры (Толя Полетаев, Толя Лариков, Таня Казакова, Люда Георгиева), были просто хорошие товарищи, были абсолютно бесцветные личности, были отрицательные персонажи. Успеваемость тоже была разной. У автора этих строк совершенно не шла физика с математикой, и он хватал по ним двойки очень часто. Зато ученик Орлов уже увлекался фотографией, снимал школьную жизнь и имел в классе определенный авторитет. В некоторых красивых одноклассниц многие мальчишки были влюблены. Иногда (даже в отрицательных делах) мы были солидарны друг с другом, например, сорвать урок английского языка или даже уйти с него, т. к. пришедшую к нам в 9-м классе вместо Лилии Михайловны новенькую молоденькую «англичанку» все единодушно ненавидели. Или удрать раньше времени из совхоза «Железнодорожник», где проходили трудовую практику. Кое у кого в классе имелись прозвища: «Миндар», «Хоттаб», «Пяточка», «Нюча»…
Наш класс не был особенно дружным. Но после того, как, спустя 20 лет после выпускного вечера, мы встретились, пригласив на встречу и некоторых наших учителей, то поняли, что по-прежнему являемся одноклассниками. И наши встречи пусть не каждый год, но продолжились. И в школе на вечерах встречи, и в кафе, и у кого-нибудь дома. Последний раз это произошло в связи с 40-летием окончания школы.
В связи со знаменательной датой – 50-летием школы хочется пожелать ее педагогам и учащимся, как бывшим, так и нынешним, успехов в работе и учебе, хорошего здоровья, большого счастья в жизни. В одной из давно забытых песен, которую мы как-то разучили на уроке, есть следующие строки: «Все может в жизни забыться, Как старая лента кино. Только однажды, как птица, прямо к тебе постучится, Школьная песня в окно».
В. Орлов,
заслуженный учитель России, выпускник железнодорожной средней школы №4 1971 года.
Фото автора