«Разрушив идолов, приступили к проповеди народу Христовой Веры; прибывший из Греции митрополит, вместе со священниками, ходил и проповедывал всюду по Киеву слово Божие; сам великий князь Владимир участвовал в этой проповеди. Наконец, когда население было таким образом подготовлено, он приказал оповестить по всему городу, чтобы на другой день все некрещёные шли к Днепру.
Здесь, 1 августа 988 года, и совершилось величайшее событие в жизни Руси – она приняла Святое Крещение. Киевляне, стар и млад, входили в воды Днепра».
Так, в чём-то буднично и спокойно, как о совершенно неизбежном, о событии 1025-летней давности рассказывал А. Нечволодов в своей выдержавшей до революции 1917 года четыре издания книге «Сказания о русской земле». И он абсолютно прав в этой своей интонации. Именно неизбежно и именно с глубоким внутренним смыслом Русь приходила к своему православному бытию.
А дата 1 августа 988 года отныне стала одной из знаковых для отечественной истории. Той поворотной точкой, после которой ничто уже не могло продолжаться точно так же, как до неё. Поэтому неудивительно, что юбилейная годовщина крещения Руси, которую мы отмечаем в этом году, стала основанием для масштабного международного торжества.
Общие торжества
Вкратце напомним об ос-новных вехах праздника. 22 июля – по телеканалу «Россия-1» транслируется документальный фильм председателя отдела внешних церковных связей Московского Патриархата митрополита Волоколамского Илариона «Второе крещение Руси». Прозвучало, что за прошедшие 25 лет Русской Православной Церковью построено более 25 тысяч храмов, открыто около 800 новых монастырей. «Тысяча храмов в год, три храма в день - ничего подобного в истории христианства не было никогда», - подчёркивалось в фильме.
Интервью для фильма дал, в том числе, и Президент России В. В. Путин, который честно рассказал о собственном пути к вере: «Меня мама крестила, во всяком случае, как бы втайне от отца, который был членом компартии. Он не был никаким функционером - на заводе работал, тем не менее, был партийным деятелем на уровне цеховой заводской организации. И мама втайне от отца якобы меня крестила. Так что это затронуло и меня лично, и нашу семью».
На юбилейные мероприятия приехали восемь глав поместных православных церквей: патриархи Александрийский Феодор II, Иерусалимский Феофил III, Грузинский Илия II, Сербский Ириней, Болгарский Неофит, архиепископ Кипрский Хризостом, митрополит Варшавский и всея Польши Савва и Американский и Канадский Тихон.
24 июля - торжественное богослужение в храме Христа Спасителя. 25 июля - концерт на Красной площади. 26 июля участники 15 делегаций всех поместных православных церквей отправились в Киев и Минск.
Дело Крещения Руси продолжается
Тем временем, накануне юбилейной даты состоялся круглый стол в архиерейских покоях, в котором приняли участие священники о. Роман и о. Дмитрий, а также прихожанин храма Вознесения Христова А. Н. Малеев.
- Юбилей крещения Руси – что это? Повод для гордости, вершина, которой гордятся?
О. Роман: - В последнем своём интервью Патриарх Алексий II отвечал на вопрос по поводу финансового кризиса и дал такой ответ, что сейчас надо подумать о душе. В первую очередь, церковь этим и занимается. Но нужно вести и просвещение народа.
На волне 1000-летия крещения приходили люди по 120 человек и больше, приходили креститься. Конечно, не было никаких катехизических бесед. Плюс тогда ещё был Советский Союз, было другое государство, был совет по делам религий, который очень жёстко контролировал каждый шаг духовенства.
Бывали даже такие случаи, что не успела служба закончиться, священник только пришёл в свой дом, находящийся рядом с деревенским храмом. До дома пройти от храма метров 15-20, и вот не успела закончиться служба, он приходит домой, раздаётся звонок и уполномоченный называет священника по имени-отчеству, начинаем ему выговаривать с жёстким требованием, чтобы чего-то в проповеди не было. То есть отслеживался каждый шаг. Не только самих священников, но даже членов их семей.
Один старый священник, когда он воспитывал своего сына, который в конечном итоге стал военным, рассказывал тому, чем отличаются дети священников от детей, например, президента. Президента избрали на 4 года, может быть, на 8, на ещё сколько-то лет, а священником становятся на всю жизнь. И ты, если ты сын президента, то должен держать себя в форме где-то 4, может, 8 лет, но если твой отец – священник, то нужно всё время быть на виду.
- У нас церковь отделена от государства. Возможно ли это в конкретных условиях конкретной России?
- С одной стороны, это - нелогично. С другой стороны, отделение церкви от государства юридически и экономически – свершившийся факт. Дело здесь, однако, в том, что государство всегда старалось подчинить себе церковь.
И однажды они так сделали у нас в России. К чему это привело? Это привело к революции. Во время церковной реформы Петра Первого был убран Патриарх и поставлен Синод во главе с обер-прокурором Синода. С совершенно светским человеком, который занимался управлением церкви.
В чём была главная проблема? Главная проблема, что Пётр церковь сделал одним из государственных институтов, государственных департаментов. То есть у него было 13 коллегий, ведомств, а церковь он сделал 14-м ведомством.
Результатом этого, плюс то, что обер-прокурор и члены Синода были светскими людьми, не то, что неверующими, но, вообще, далёкими от церкви, более того, многие из них были даже католики и протестанты, - всё это привело к тому, что между церковью и дворянством стала возникать пропасть. Сначала она была маленькой, потом всё расширялась, потом, в конце концов, всё дошло до простого народа.
- А в чём состояла опасность соблазна стать частью государства для духовенства?
- Что касается духовенства, то оно, по сути, после петровской реформы стало кастой. Дело в том, что в церкви есть такой порядок, что кандидат в духовенство избирается из любого сословия, и раньше община избирала достойного кандидата.
Кстати, когда происходит рукоположение, хиротония по-гречески, в сан, то всегда возглашается слово «аксиос», - в переводе означает «достоин». Когда архиерея рукополагают, то обращаются к народу, спрашивают: «аксиос?», и потом хор повторят то же слово троекратно.
Но раньше в древней церкви, византийской, греческой, это делал народ. То есть народ отвечал «достоин» для возведения в сан. Этот принцип Петром был перечёркнут. Что он сделал? Он сделал очень просто: теперь, после его реформы, духовенство выбиралось из среды духовенства. Или тех причётников, которые были при храме. В монашество люди почти тоже не допускались.
Со временем результат этих действий не заставил себя ждать. Ведь все же люди разные, у каждого свои какие-то стремления, свои пожелания, где себя реализовать. Поэтому у человека должен был быть выбор, если он желал или не желал идти в духовное сословие. А когда человеку не предоставлялось такого выбора?
Бывает, люди верующие, но когда им предлагают связать всю жизнь с церковью, они этого не хотят. Почему? Не потому, что это противно их душе, а потому, что у них стремление, желание совершенно другое. У кого-то - военная служба, у кого-то - что-то другое. А когда ты занимаешься нелюбимым делом, что происходит? Ты то, чем занимаешься, просто будешь не любить.
- Священник, не любящий своё дело, просто опасен для церкви. Ведь он всегда на виду.
- Кстати, уже в петровское время об этой опасности говорили такие святители, как Митрофан Воронежский, Дмитрий Ростовский… Дмитрий Ростовский приводил свой знаменитый диалог с одним из молодых священников: ради чего пришёл ты в церковь, видя, что духом ты человек не тот? Он ответил: ради хлеба, потому что дома нечего было есть. И святитель говорит свою знаменитую фразу: ты пришёл к Иисусу не ради Иисуса, а ради хлеба куса.
В 60-е годы 20 века, когда было воздвигнуто новое гонение на церковь, Патриарх Алексий Первый, выступая перед студентами Московской духовной академии, сказал: русский народ всё может простить священнику, и пьянство, и блуд, и другие грехи, всё, кроме одного - нелюбви к своему делу.
А если вспомним, как преподавался Закон Божий? Понимаете, священное писание, книгу жизни просто взяли и превратили в учебник. А у школяра обыкновенного, мы сами все учились в школе, знаете, какое отношение. Не особо хорошее. Подальше, побыстрее закинуть на полку. Так и здесь.
В результате первые революционеры были семинаристы, академисты. Реформа присоединения церкви к государству для всей страны, для духовенства и церкви обернулась очень страшным последствием. От которого мы, к сожалению, не можем отойти до сих пор.
- Имеете в виду воспитание такой новой генерации как советский человек?
- Вся беда революции, Гражданской войны в том, что более чем 1000-летний опыт христианства, христианской жизни народа был отвергнут, перечёркнут. «Мы наш, мы новый мир построим...». И я могу честно сказать, восхвалить советских бывших лидеров: им это удалось.
Это лично моё мнение, это не мнение церкви, но советский человек был всё-таки воспитан. Человек, у которого совершенно другие идеалы. Потому что у русского народа, воспитанного в православии, идеал был всё-таки другой. Ведь у каждого народа есть свой идеал.
Например, возьмём древний Израиль. Там идеал - это пророк, который обличает, который взывает к совести народа и желает исправить грехи. Нас же называли Святой Русью потому, что наш идеал - старец, молитвенник.
- Запад на это сразу же может сказать, что пока Русь молилась, Европа возрождалась. Даже эпоха такая есть – Возрождения.
- Во времена Средневековья была знаменитая эпоха Возрождения. Но Возрождения чего? Возрождение по сути древнего языческого мира. Да, конечно, они дали нам прекрасные полотна итальянских, голландских, французских мастеров, скульптуры, храм Святого Петра в Риме, эту жемчужину эпохи Средневековья, Дрезденский собор и т. д.
Но это всё в искусстве, а в жизни? В жизни шло возвращение язычества. По принципу неразумного богача из Евангелия, которого обличал Господь за его «ешь, пей, веселись». По этому же принципу жил весь языческий мир. Они не знали Воскресения. Не хотели знать.
Это мы можем увидеть из примера Апостола Павла, который пришёл в Афинский ареопаг. Когда он заговорил о Воскресении, они махнули рукой: что нам слушать этого суеслова. «Ешь, пей, веселись, живи сегодняшним днём!».
Мы живём сейчас по слогану «Бери от жизни всё». Тот же был слоган и в языческое время, и в эпоху Возрождения. В результате чего всё обернулось кровавыми междоусобицами королей, феодалов, князей и т. д. И на верхнем, и на нижнем уровне происходила страшная борьба, порой даже резня. Кровавейшие, никому не нужные крестовые походы. Для чего нужен был крестовый поход детей? Для чего было это всё нужно?
- Что же в это время параллельно происходило в православной Руси?
- В Руси - рассвет, страна сбросила монголо-татарское иго. Поднимается Москва. Страна поднимается не только физически, но она поднимается выше духовно. Взять хотя царя Ивана IV. На Западе его называют Ужасным, у нас в истории Карамзин назвал Грозным. Противоречивая фигура. Но если честно посмотреть, это был правитель государства, настоящий, легитимный, как принято сейчас говорить.
В его же время была написана замечательная книга, которая называется «Домострой». Казалось бы, что нам говорили в советской школе о «Домострое»? Говорили, что это книга, которая женщин порабощала. А если прочитать, о чём она говорит? Она говорит не только о жизни женщины в семье или жизни какой-то «рабыни» в семье, она говорит вообще о жизни в семье.
Она говорит и об отце, и о женщине, как о матери, как о воспитательнице будущего поколения. Если же открыть современную энциклопедию по истории, там есть удивительная заметка. Когда глава семейства умирал, он своей жене завещал Псалтирь, священные книги, ещё какие-то жития святых… А внизу приписка составителя, что в средние века на Руси женщины были грамотнее мужчин.
Почему так происходило? Потому, что христианской культуре изначально была понятна женская природа, женщине была отведена одна из главнейших ролей. Она не на какой-то нижней ступени находилась, женщина-христианка в обществе находилась на одной ступеньке с мужчиной. Но каждый из них нёс свою роль.
В советское время женщину всё норовили оторвать от очага, от «порабощения». Ну и что? Что это нам дало? Дети своих родителей видят? Нет. Они видят с детства детский сад, в котором не всегда нянечки, воспитательницы от Бога, давайте согласимся. Или разве в каждой школе каждый педагог был светочем знаний?
На женщину-христианку возлагалась ответственнейшая роль воспитательницы будущего поколения. Что может быть лучше нашего будущего? Ведь воспитывая наших детей, мы укрепляем свою старость. Потому что у правильно и хорошо воспитанного твоего повзрослевшего ребёнка не то что язык не повернётся, но у него мысль даже не появится отца или мать сдать в дом престарелых. Никогда в жизни. И такого, кстати, не было на Руси.
Везде в христианском обществе Христос принёс закон любви, и христианское общество у нас на Руси было. Не без огрехов, не без искушений, не без преступлений, но оно было. И «Домострой» об этом говорит.
- Дохристианская Русь и христианская. В чём по-вашему главная разница?
- Что собой представляла древняя Русь? Да, князь Олег прибил щит на вратах Царьграда, как говорится в «Песне о Вещем Олеге», но что она собой представляла? Разрозненные племена и разрозненные народы. Кривичи, древляне и так далее. Какую же цель себе поставил князь Владимир? Объединить народ, чтобы у народа было единое начало. Не в смысле княжеского управления, а чтобы было начало, объединяющее всех. И он ищет пути, чтобы это действительно сделать. Кстати, начало монголо-татарского ига нам показало, насколько важно единство.
- Нет ли здесь парадокса: шли к единству, а пришли к тому, что люди, вообще, не верят друг другу сейчас. Даже те, кто рядом, которые, казалось бы, вместе. Даже не так давно люди не замыкали дома.
А. Н. Малеев: - Оскотинивание, проще говоря.
О. Роман: - Человек превращается в зверя. То есть то, что хотели сделать с нами немцы в 40-х годах, то сейчас происходит.
- Люди не хотят понимать друг друга.
- Люди-то хотят понимать. Всё зависит от того, кто и как управляет ими. Сначала людей разобщили, а сейчас развращают. Внаглую, в открытую.
А. Н. Малеев: - Клептократия сейчас. Всё то, что происходит в обществе, не только российском, по сути дела - это модель криминального мира. Есть пахан, грубо говоря, есть зеки, которые слушаются, воры в законе, там тоже посвящения определённые. А чтобы выйти из этого состояния, нужно вернуться к тому, что, собственно, и составляло Святую Русь, впоследствии Имперскую Россию, что должно сейчас постепенно сойтись воедино и вернуться на свой исторический путь, который был оборван в 1917 году.
У нас нет даже какой-то выстраданной идеологии. А идеология – это, прежде всего, вера, то, что собственно составляло существо наших предков, и сейчас, если мы не поймём Россию историческую, мы так и приведём мир к концу. Потому что только Россия может спасти мир.
Интересно, что Россия праздновала Крещение, ведя отсчёт не с 988 года, а с 962-го, с крещения княгини Ольги. И сейчас в сущности мы как раз и возвращаемся к пониманию глубины процесса.
Есть страшные книги. Например, такая неоязыческая вещь как «Удар русских богов» Истархова. Где по сути дела нас пытаются повернуть опять в язычество. Но ведь исследований того времени очень много, особенно у наших богословов Голубецкого, Горского, Зайцева - «Чудо русской истории».
И вот там показано, что составляет вот это предощущение христианства. Как Иоанн Предтеча пришёл прежде, чем явился сам Спаситель, всё то же наблюдалось до 9 века в России.
Россия хоть и была скифской, она, в общем-то, уже была православной. В 6-7 веках язычества как такового на Руси уже не было.
- Оправданна ли такая критика язычества? Любое хорошее дело хорошо делать из хорошего, податливого материала. Из наших язычников сделали хорошее православие. А что можно сделать с сегодняшним материалом, который сейчас мы получили?
А. Н. Малеев: - Всегда важно начать с самого себя. Серафим Саровский говорил: если спасёшься, то тысячи вокруг тебя спасутся.
О. Роман: - Если приглядеться к жизни любого человека, мы можем увидеть порой много важного. Он, может быть, в храм не ходит, но по своей сути он принял христианскую жизнь. Он своей жизнью даёт пример. Есть знаменитая православная книга «Отец Арсений». Там есть поразительный момент, что когда у о. Арсения была клиническая смерть, то Господь ему показывает души людей, и тот поразился.
Он думал, что он в лагере один христианин, православный священник, а оказывается: есть столько таких людей, о которых он даже и подумать не мог. Встречался с ними, может быть, общался, но не мог подумать, что они верующие православные люди. Это его поразило. Так что нас, конечно, часто оскотинивают, но этому оскотиниванию есть противодействие. Для этого и есть церковь.
А. Н. Малеев: - У чистого всё чисто.
О. Роман: - Маргарет Тэтчер в своё время сказала: мы свалили Советский Союз, у нас остался один враг - Православная Церковь. И это было сказано в открытую.
Но дело-то в том, что не в силе Бог, а в правде. Казалось бы, с крещением Русь просветилась, приняв православие, но, по сути, она тогда была неокрепшей и неустоявшейся. В князьях особенно, потому что у облечённых властью больше искушений.
Естественно, пошло разобщение. Они, князья, вернулись к своему язычеству, они на словах были христианами, а по сути-то воевали друг с другом.
А. Н. Малеев: - У Серафима Соболева показан этот мощнейший масштабный уровень русского человека. Он может быть зверем и может быть святым. И среднего у него, как у западного европейца, не получается.
О. Роман: - Нет теплохладности.
А. Н. Малеев: - Как Набоков говорил: надо быть европейцем. Но русскому человеку это совершенно не присуще. Отсюда эти метания, эти уклоны.
О. Роман: - Что ещё сделала православная Русь и Российская Империя православная? Давайте просто посмотрим на историю Западной Европы и Америки. Там происходило уничтожение коренного народа.
А теперь посмотрите на Россию. Посмотрите, сколько народов в ней живут. Северные народы целы. Целы народы Кавказа, там их тоже немало. У всех сохранена их культура, сохранён язык, сохранена родовая преемственность. Да, было хотя бы завоевание Сибири Ермаком с порой кровопролитными боями.
Но, если там происходили какие-то случаи насилия, то казаки разбирались быстро с этим товарищем – мешок, камень и в воду. Они воевали с воинами, а местное население они не трогали. И вот эта всечеловечность православного русского народа сделала поразительную вещь. Когда была первая мировая война, в которой воевали и народы Кавказа, и народы Средней Азии, произошёл случай в Германии. В лагере военнопленных мусульманам сказали: давайте покажите, как вы молитесь, чтобы на религиозном факторе сыграть, чтобы на русских науськать.
Что же тогда произошло? Они стали на колени и спели «Боже, царя храни!». Шейх Равиль Гайнутдин, один из муфтиев России, как-то сказал: да, есть призывы в Коране войны против неверных. Но неверные-то кто? В первую очередь, ты должен бороться с неверным в самом себе. В первую очередь, неверный находится в тебе самом!
- Иначе говоря, Русь была готова к крещению, к чисто христианскому сознанию?
- Князь Владимир прекрасно понимал это. Русь была знакома с православием, были храмы в том же Киеве, в Новгороде. Были крещёные воины и в дружине князей Игоря...
А. Н. Малеев: - Святослава.
О. Роман: - Христианство приходило не потому, что, якобы, государственная власть стремилась, чтобы церковь помогала прижимать народ, эксплуатировать его, нет.
Ведь, если мы почитаем священное писание, посмотрим для чего Христос пришёл на землю, то увидим, что он не принёс ничего земного. Он не призывал к земному восстанию, он не призывал к свержению правительства.
Христос призывает человека бороться, в первую очередь, с грехом, как сказал Достоевский: поле битвы — сердце людей. И эту мысль прекрасно раскрыл преподобный Серафим Саровский. Стяжай дух мирен и вокруг тебя тысячи спасутся.
- Мы уже касались темы основных уроков крещения Руси, его сути и значения для современной России. Видимо, пришло время сформулировать всё более отчётливо.
О. Дмитрий: - Там есть даже ещё один интересный момент. Не об уроках, а о причинах. Обычно политические причины крещения приводятся. А здесь интересна готовность, предрасположенность именно тех племён, которые крестили.
Интересно, что на Руси частично принимали спокойно и добровольно крещение, а частично это всё насаждалось силой. В разных местностях по-разному. У протоиерея Льва Лебедева есть замечательнейшая работа о крещении Руси. Где он все эти причины подробно исследует и говорит, что язычество разное было у разных славянских племён.
И в зависимости от того, насколько вера языческая была чистой, они принимали крещение. Киевляне-то нормально новую веру приняли. Ни блуда у них не было, ни человеческих жертвоприношений. То, что вот у нас в хрестоматиях приводится, как пример мучеников киевских Федора и Иоанна, когда хотели принести в жертву сына, а отец не дал и «киевляне» набросились. Набросилась варяжская дружина, а не славяне. А киевляне нормально приняли крещение.
И до массового крещения христиан очень много было в Киеве. А взять северные племена – да, там было противостояние с волхвами, где политический аспект на первое место вставал, там приходилось силу применять.
Уроки из этого какие можно извлечь? Вспомним отношение Патриарха Тихона к власти. Для него очень важный вопрос пришлось решать, когда сменилась власть и сменилось отношение к церкви. Церковь, мало того, что перестала быть опекаема уже властью, как до революции, но уже и гонима стала. И обычно к этому отношение такое, что это - бедствие великое, это - трагедия для церкви.
На самом деле никакая это не трагедия. Это, конечно, великие испытания, то есть конкретным людям приходилось проходить через гонения и принимать мученическую смерть. Но это никакая не трагедия, если посмотреть внимательно на отношение Патриарха Тихона к этому, это, наоборот, - благо для церкви.
То есть церковь стала независимой. А, значит, она получила возможность быть по-настоящему христианской.
И что касается крещения Руси: где преследовались политические цели объединения государства, и христианство использовалось для этого, там процесс принимался в штыки, приходилось применять силу. То есть получается, что вера не может быть использована ни с какими другими целями, кроме спасения души, кроме достижения Царства Божия.
Можно говорить о крещении Руси как о благе для государства, что стал единый народ, что был сделан скачок в развитии Руси, так, что она стала ведущим государством. Можно об этом говорить, но, с другой стороны, если посмотреть: если благие земные цели ставят на первый план, то обязательно начинаются какие-то извращения.
То есть, с одной стороны, благо, а с другой стороны - приходилось силу применять. И однозначных уроков нет, потому что перед тем же выбором мы стоим постоянно. И сейчас мы тот же выбор делаем. Участвовать ли в политической жизни, не участвовать, устраниться, не устраниться. На протяжении всей истории церкви эти вопросы всегда решались. Крещение Руси, спор иосифлян с нестяжателями, церковь должна духовным только заниматься или же она должна и активно участвовать в жизни. Сейчас этот вопрос тоже ставится. И ответа однозначного тоже нет.
- Может ли быть истиной уход от ответа? Понятно, что и Спаситель предпочёл промолчать в ответе на вопрос, что есть истина, но справедливо ли это для вооружённых уже истиной Спасителя?
О. Дмитрий: - В чём ложь сект? В чём заблуждение сектантства? Когда берётся какая-то часть истины, на ней ограничиваются и говорят: вот она, истина. Как атеисты нападали на Библию? Там полно противоречий. Да, если искать их, вырывая одно и другое из контекста. А если воспринимать целиком, то ты понимаешь в чём промысел. Взять крещение Руси. Нельзя говорить, что не надо было насаждать, и нельзя говорить, что это нормально. Потому, что люди гибли, это - ненормально.
О. Роман: - При жертвоприношениях языческих людей гибло ещё больше.
О. Дмитрий: - И оргии там устраивались, и вред наносился и телу, и душе. То есть нет однозначного ответа и всегда нужно смотреть в целом. А что касается сегодняшнего дня, то как и Патриарх Алексий говорил, и при нём говорили многие богословы и проповедники: дело крещения Руси продолжается. Оно не закончилось.
Даже такая избитая фраза есть, что Русь крестили, а просветили-то не до конца. Потому что вот тот период расцвета, который был после крещения Руси, он закончился потом междоусобицами. Поколения-то сменяются, нельзя почивать на лаврах: вот наши предки были великие, а теперь всё нормально.
Каждое поколение решает те же самые вопросы, и перед нами стоит вопрос просвещения. До сих пор стоит. Ведь в большинстве своём людям нужно, чего попроще. Я вот всё вспоминаю, как два года назад, когда только приехал сюда, в какой-то газете вышла маленькая заметка.
Мы тут смеялись над текстом, типа: в соборе отвращают людей от церкви. Должны привлекать, а, наоборот, препятствия выстраивают. Придумали какие-то собеседования перед крещением. Но мы надеемся, что в Казанской церкви до такой глупости не додумаются.
О. Роман: - Была такая заметка. Если честно говорить о проблемах крещения Руси, то мы должны ещё поговорить о том, что это событие несёт для нашего города, для благочиния. Мы же должны двигаться вперёд. У нас есть прекрасный Вознесенский собор, у нас есть воскресная школа, церковная лавка, архиерейские покои, где мы сейчас находимся.
Да, строится у нас храм на ул. Дружбы, за что мы очень благодарим и Администрацию города, и жителей. Но мы должны заниматься катехизацией, мы должны заниматься работой с молодёжью, когда катастрофически не хватает помещений.
- Важно и просто общаться с людьми.
- Нельзя священника принимать как требоисправителя: покрестил, повенчал и отпел. Вот всем известно слово поп. Это аббревиатура: пастырь овец православных. И мы хотим, чтобы священник, священнослужитель любой, был пастырем овец православных. Мы действительно этого хотим.
О. Дмитрий: - Опять исторические параллели с крещением Руси могу провести. Это же не новая вера какая-то появилась. Она и до этого была, просто была возведена в ранг государственной. Но произошли очень большие изменения. Пусть не сразу, особенно в северных районах, но постепенно люди изменились, народ, сознание изменились, мировоззрение, это - неоспоримый факт. То есть языческое сознание и христианское сознание - разные.
Историки некоторые, романисты, фантасты пытаются размышлять, что было бы, если бы другую веру приняли или языческая вера осталась. Но факт тот, что состоялось христианство. Что сейчас происходит? Гонения прекратились. Дали церкви свободу. Но сознание-то изменится или нет? То есть опять же выбор стоит: либо православие - это что-то такое принадлежащее культуре русской, исторической или это вот какое-то гетто православное. Дескать, у нас светское государство, и в нём православные есть какие-то, пусть они там мракобесят у себя в гетто.
Или же вариант, что православие - это часть жизни, просто обычаи, просто культура, просто знак нашей принадлежности к культуре наших предков - и всё, не более того. Или же это действительно то, что направляет нашу жизнь, наше мировоззрение, как было с принятием крещения Руси.
Сейчас такой же результат будет или нет? И если это будет не частью жизни, а будет, как кровь в организме, как воздух, если это будет сама наша жизнь, а наше христианство, наша вера будут нашей жизнью, тогда и совершится этот скачок развития, как после крещения Руси.
Даже в земном плане это позволит сделать ещё скачок. Я считаю, это главный вопрос. Изменится сознание или нет. Примем ли христианство как жизнь, а не как часть жизни. Вот у меня есть работа, у меня есть семья, ну, ещё я в храм иногда захожу. Это - часть моей жизни. Вот есть хобби у меня и вера тоже есть. Вот у меня всё по полочкам расписано. И у большинства людей это так. Удастся ли, как в крещение Руси, поменять сознание?
Ведь, смотрите, даже в 19 веке любимым чтением не у аристократов, а у простого народа были жития святых. Вот и сейчас сознание у людей изменится или нет? Это - главный вопрос. Или так и останется всё просто на уровне культурного действа. Я считаю, что это главная задача наша общая, задача в связи с празднованием 1025-летия крещения Руси. Главная задача - просвещение на таком уровне, чтобы вера была бы главной движущей силой, и я считаю это выгодно и в земном плане - сделать рывок, подобный тому, какой был прежде.
- Ну, а если всё-таки наши ожидания так и останутся ожиданиями? Что тогда?
А. Н. Малеев: - Я три года занимался катехизацией здесь. Был кабинетик, и когда приходили люди и вопросы им задавал, это был такой мрак, что я даже, честно говоря, впал в некое уныние тогда. Но всё проходит, надо верить, что, действительно, Россия возродится. Она, как сфинкс, она, в сущности, хотели бы мы этого или не хотели, но она всё равно встанет в единении Святой Руси с Имперской Россией.
Другого пути я лично не вижу. Вспоминаю того же Николая Псквоезерского, который говорил «Царь грядёт!». Надо и рассматривать просвещение народа под тем углом, что была такая великая страна, что из себя представляла, какие были законы, какие устои, нравы, потому что культура сама по себе она исходит от слова «культ».
Нужно понимать, что если ты веришь или уверовал, или хотя бы у тебя есть некая устремлённость, то Господь даёт человеку, когда возжелаемость в нём возникает. Вспоминая тех же Серафима Соболева и Константина Зайцева, можно сказать, что Россия пришла позднее всех к христианству, но она пришла всегда. И навсегда!
О. Роман: - Сама культура русская основывается на православном христианстве Руси. Ведь мы соединились с Византией, князь Владимир стал мужем принцессы Анны, дочери императора, у нас появился герб - двуглавый орёл, византийский герб. Мы правопреемниками стали этой империи, этой православной империи.
- Что, в свою очередь, вызвало к жизни фильм-предупреждение, фильм-набат о. Тихона (Шевкунова) «Гибель Империи: Византийский урок».
- В первую очередь, Византийская империя духовно разложилась. Не только территориальное, физическое, но было и духовное падение Константинополя. Которое и предопределило падение физическое.
Если мы этого не хотим, мы должны зацепиться за свои более чем тысячелетние корни и бороться за наше будущее. Жизнь церкви - она не состоит только в том, чтобы стоять на коленях, бить поклоны, нет, жизнь церкви многогранна. Вот у нас в России сколько крику было, разговоров: что есть наша национальная идея. А я вам не открою большой секрет, ответ лежит на поверхности: национальная идея русского государства - это семья. А семья - это малая церковь.
Андрей КАНАВЩИКОВ,
Татьяна ЛАПКО