Сибиряк Семен Титов попал в самое пекло уже в первый год войны — под Москву. Бил врага под Смоленском, в Белоруссии и под Кенигсбергом. Потом путь лежал снова на восток, где он начинал свою нелегкую службу. Здесь поставил окончательную точку в короткой войне с японскими самураями.

В доме к Семену Николаевичу Титову отношение не просто почтительное. Отца берегут, чтят и любят дети и внуки. Все его воинские регалии и награды (а среди них орден Красной Звезды, множество медалей) самым бережным образом оформлены в альбомы, не утеряна ни одна реликвия. Его внук Алеша, будучи школьником, занял первое место в области за рассказ о своем деде.

По профессии он учитель, и в армию его не должны были призывать. Но в 1939 году в связи со сложным международным положением вышло новое постановление правительства об отмене этих льгот. Так Титов был зачислен в 32-ю Краснознаменную стрелковую дивизию, которая к этому времени прославилась в боях с японскими самураями в районе озера Хасан. Летом 1940 года дивизия была на учениях. Помнит Семен Николаевич, как во время учений строили оборонительные сооружения на границе с Маньчжурией. (На ее территории находилась полуторамиллионная Квантунская армия японцев.) Этот опыт работы по строительству оборонительных сооружений очень пригодился потом в боях с фашистами.

Родина-мать зовет!

А в 1941 году летом часть ПВО, где он служил, выехала в лагеря для сдачи зачетов по стрельбе по воздушным целям. Успешно сдали зачеты и уже подсчитывали дни до демобилизации. Но... 22 июня их построили по тревоге и перед строем объявили о начале войны, а 15 сентября 1941 года дивизия погрузилась в эшелоны и двинулась на запад.

В Москву прибыли в первых числах октября. На московском вокзале запомнился огромный плакат со словами «Родина-мать зовет!». Эшелон встречал генерал Соколовский, ему о прибытии дивизии докладывал командир дивизии Виктор Иванович Полосухин. Не думали-не гадали Семен Николаевич и его боевые друзья, что окажутся они в самом пекле тех горячих событий, когда буквально от каждого солдата зависела судьба Родины.

Там, где били французов

Они получили приказ занять оборону на знаменитом Бородинском поле недалеко от Москвы. Помнит он, как в те дни командир полка Александр Федосеевич Петров, его земляк, предложил пройтись по этому полю. Было ранее утро, стоял туман. На Бородинском поле они побывали тогда у памятника Кутузову и возле обелиска воинам России, погибшим во время Отечественной войны 1812 года. Не знали-не ведали сибиряки, что судьба забросит их сюда, на Бородинское поле — поле русской славы. По приказу командира дивизии провели рекогносцировку местности, каждому полку были указаны возможные направления ударов противника. Закипела работа по строительству оборонительных рубежей. Вот где пригодилась сноровка предвоенных лет! Не зная усталости, трудились день и ночь, зарывались в землю, маскировались. 13 октября немцы на их позиции обрушили шквал огня артиллерии, танков, самолетов.

Отбивали атаку за атакой, понимая, что за ними Москва. Ряды бойцов редели, но после 5 дней и ночей непрерывных атак враг так и не пробился через эти рубежи и стал обходить дивизию с флангов. Грозило окружение. Тогда командир дивизии отдал приказ отходить с занимаемых позиций большими соединениями и сосредоточиться на рубеже в районе станции Кубинка. Со своим взводом зенитчиков-пулеметчиков Титов попал в команду командира полка Макарова. Пулеметчиков распределили по отдельным подразделениям. Его прикомандировали в подразделение капитана Зверева, выделили в состав расчета новых солдат. Но ни один из них не знал пулемета. Прежде всего пришлось оборудовать огневую позицию и ячейки-окопы для каждого бойца.

Акуловская операция

Наступила ночь. Капитан Зверев приказал ночью не спать, так как были данные о том, что немцы предпримут на их участке атаку. Всю ночь не спали. Под утро услышали сигнал наподобие рева кошек. Вскоре они увидели атакующих немцев и встретили их дружным огнем. Атака была отбита, но через короткое время повторилась следующая. И ее отбили... Вскоре Титов узнал, что при штабе дивизии есть две зенитные установки. Очень захотелось на них попасть, и это ему удалось. Вспоминает, как в первых числах декабря 1941-го на стыке между 5-й и 31-й армиями прорвалось танковое соединение немцев.

Бой разгорелся за деревню Акулово, в которой располагался штаб дивизии. Немцы решили прорваться на Можайское шоссе и двигаться по нему к Москве. Бойцы открыли огонь из 45-миллиметровых пушек по головному танку. Завязался страшный бой. Командир дивизии задействовал все огневые средства, на подмогу подошли соседние части, и уже к утру следующего дня вражеская группировка была уничтожена. В истории войны это сражение назвали потом Акуловской операцией.

Шестого декабря 1941 года центральный фронт перешел в контрнаступление. Зима была холодной, снега много. Артиллеристы свои пушки выкатывали на огневые позиции буквально на руках. Хорошо были подготовлены для наступления лыжные батальоны. Со своими зенитными установками на машинах пробиться вперед за наступающими Титов с товарищами не мог. Кто-то придумал одну установку поставить на сани, запряженные двумя лошадьми, и вот с этой установкой они выезжали на рубеж для отражения атак вражеской пехоты. Как только скоротечный бой по отражению атаки заканчивался, они быстро меняли позиции, а по старой точке немедленно били немецкие мины. В ходе этого контрнаступления части Красной армии с боями продвинулись на 150 — 300 км, освободили Московскую область и вступили на территорию Смоленской области. Наступление закончилось в апреле 1942 года. Во время этого наступления 18 февраля пал смертью храбрых командир дивизии Виктор Иванович Полосухин.

Гвардейцы

Двадцать четвертого мая 1942 года 32-я Краснознаменная дивизия была преобразована в 29 гвардейскую. После десятимесячной обороны она вступила в бой за город Гжатск, 6 марта 1943 года выбила из него фашистов и продолжила наступление, освобождая смоленские земли. В начале августа 1943 года дивизия участвовала в наступлении и вместе с другими частями овладела городом Ельней. Дивизии было присвоено звание Ельнинской, а всему личному составу объявлена благодарность Верховного Главнокомандующего. В декабре 1943-го дивизия вела боевые действия уже в прибалтийских республиках, принимала участие в форсировании реки Неман. За форсирование Немана Верховным Главнокомандующим была объявлена благодарность всей дивизии.

Получил такую благодарность и он, Титов. Бережно вынимает и подает мне хрупкую, слегка пожелтевшую бумагу Семен Николаевич. В октябре 1944 года начались тяжелые бои уже в Восточной Пруссии. За отличные боевые действия по прорыву глубоко эшелонированной обороны немцев дивизии была объявлена благодарность. В Восточной Пруссии враг имел много оборонительных сооружений, но наши части в упорной борьбе овладевали ими. Особенно хорошо был укреплен Кенигсберг — столица Восточной Пруссии. Но, когда наши части подошли к городу и начали штурм, немцы выбросили белый флаг. За отличные боевые действия по овладению этой крепостью частям была объявлена благодарность Верховного Главнокомандующего.

После овладения Кенигсбергом штабы некоторых частей расположились в черте города. Титов с бойцами прошелся по его улицам. Это был красивый город. Но через несколько дней саперы предложили его покинуть: оказалось, что он был заминирован немцами. Через несколько дней начались взрывы — и город превратился в развалины. Для Титова война на Западе закончилась.

Огородами на восток

День Победы он встретил в предместье Кенигсберга. После того как отсалютовали победе, часть весь май простояла в пригороде, а в июне получила команду грузиться в эшелоны.

— Уже тронувшись в путь, мы так и не знали, куда же нас везут, — рассказывает Семен Николаевич. — Вижу, уже проехали прибалтийские республики, движемся по территории нашей страны. Однажды эшелон на какое-то время остановился, и я увидел стрелочника с фонарем. Обратился с вопросом: «Скоро ли будет Москва?» Он ответил: «Вас, сынок, провезли огородами. Вы едете на Дальний Восток». Так уже в июле 1945 года эшелон прибыл почти на то же место в Приморском крае, где Титов начинал свою довоенную службу. Им отвели участок обороны, оборудовали огневые позиции. Работали в основном ночью, и ночью же их маскировали. Горячую пищу получали рано утром. Обед, сухой паек, ужин — поздно вечером. Так продолжалось несколько дней. Никаких атак, выстрелов. Днем они стали потихоньку вылезать из своих укрытий.

— Потом мы узнали о приказе Верховного Главнокомандующего 9 августа 1945 года перейти государственную границу. Начали готовиться к маршу. Утром рано вижу, как в небо взвилась одна, другая красная ракета, послышались выстрелы. И закрутилось, завертелось... Самолетов противника не было. Скоротечный бой был в районе города Гирин с группой японских камикадзе. У каждого на ремне — кинжал. Тронулись дальше. Путь преградила река Муданьцзян, железнодорожный и автомобильный мосты через которую были взорваны. У реки скопилось много разной техники, людей. Нашему зенитному полку пришлось здесь круглосуточно дежурить. Но потом прибыли саперы, навели понтонный мост. Через него в первую очередь пропускали танки с десантами и их тылы, а остальные части так и не двинулись с места. Здесь вскоре мы узнали о капитуляции Японии... Второе сентября было объявлено днем победы над Японией. После этого их часть расположилась около города Гирин и лишь через некоторое время передислоцировалась на советскую территорию. Наступило лето 1946 года...

— Многих рядовых и сержантов по возрасту демобилизовали. Среди офицерского состава начались разговоры о демобилизации. Руководство полка обратилось к командующему фронтом Малиновскому: как быть с офицерским составом? Он приказал отправить в запас офицеров с такими гражданскими специальностями, как учителя, врачи, ветеринары, механики. И вот во второй половине августа я получил денежное довольствие, продовольственный аттестат и отправился домой. В село, откуда уходил в армию, прибыл в конце августа 1946 года. Через несколько дней явился в райвоенкомат, встал на учет. Пригласили меня в районный отдел народного образования и предложили приступить к работе в школе. Проработал до 1976 года, до самой пенсии, когда мне исполнилось 60 лет.

* * *
Последние 4 года Семен Николаевич работал в школе преподавателем начальной военной подготовки. Активно участвовал в общественной работе, был секретарем парткома колхоза, председателем совета ветеранов, депутатом сельского совета. Вскоре после войны женился, у них с женой родилось трое детей. У самого у него было четыре брата. Уже после войны узнал, что трое из них погибли в пекле войны.

В 2006-м, в год 65-летия битвы под Москвой, он с дочерью Галиной (к глубокому сожалению, эта поистине героическая, самоотверженная женщина уже умерла) приехал в Подмосковье. Долго ходил по Бородинскому полю. Вспомнил все — даже узнал те места, где билась с врагом его родная дивизия...