В удивительное время мы живём. Для нынешнего поколения события русско-японской, Первой Мировой войн и даже Великой Отечественной войны уже глубокая и давняя история.
Ну что-то на уровне Ледового побоища или времён «Слова о полку Игореве». Современной молодёжи значительно ближе Пугачёва, Галкин, Сукачёв, Ходорковский, Гарри Поттер, чем герои Великой Отечественной и афганской войн, я уж не говорю о более далёких событиях. Сегодня перед глазами современной молодёжи находятся те, кто умеет делать деньги, обогащаться. С восхищением они смотрят на дворцы, построенные олигархами в России и далеко за её пределами, на десятки тысяч долларов, на проведение своих свадеб и гулянок. А ведь раньше примером для подражания молодёжи были люди, которые совершали подвиги, не щадя своей жизни, во имя будущих поколений. На подвигах Александра Невского и Михаила Кутузова, Нахимова, Корнилова и Истомина, Королёва и Курчатова, Чкалова и Гагарина, Покрышкина и Кожедуба воспитывался весь наш народ. Всегда, во все времена мерилом нравственности в России были Пушкин, Крылов Некрасов, Тютчев, Гоголь, Симонов, Шолохов, Твардовский. Когда было разрушено наше великое государство, один из первых ударов был нанесён по культуре, людям, которые олицетворяли нравственность, героизм, любовь к Родине. Произошло уничтожение героев, живых и мёртвых. Оболгали Александра Матросова, Николая Гастелло, Зою Космодемьянскую, Аркадия Гайдара, пионеров-героев, панфиловцев, пытались бросить тень на нашего земляка Александра Попова. В наше время произошла ломка человеческого сознания. Юноша, выросший на рассказах Симонова, Кассиля, Барто, Маршака, Диковского, Журбы, Фадеева о подвигах во имя Родины во время войны, - это один человек, а воспитанный на книге Дейла Карнеги «Как завоёвывать друзей и оказывать влияние на других» - совсем другой.
Недопустимо и забывать героев, отдавших свои замечательные жизни во имя жизни и счастья будущих поколений. Совершенно не важно в какую эпоху это было. Мы говорим о военно-патриотическом воспитании нашей современной молодежи. Это крайне необходимо, и сделано в этом направлении немало. Но нужно, чтобы вопросами патриотизма, любви к Родине занимались в комплексе и семья, и школа, и общественные организации, и средства массовой информации. Нужна активная, целенаправленная, правдивая работа по изучению истории нашего государства, Может тогда станет чуть меньше хулителей нашего прошлого? Люди старшего поколения явно помнят подвиг офицеров и матросов с крейсера «Варяг» и канонерской лодки «Кореец». Уж кинофильм «Крейсер Варяг» точно помнят. И фамилии командиров - капитана 1-го ранга В. Ф. Руднева и капитана 2-го ранга Г. П. Беляева тоже помнили. А кто знал о героях Цусимы, об их подвиге? Думаю, что немногие.
Прошло почти 110 лет со дня одного из самых величайших морских сражений в мировой истории. Цусима - это же и величайшая трагедия Русского флота, но это сражение показало всему миру и примеры стойкости, мужества, самоотверженного служения Вере и Родине. Но в Корейском проливе, у далёкого острова Цусима судьбу легендарного крейсера «Варяг» довелось повторить многим кораблям Второй эскадры флота Тихого океана.
Я уже писал о некоторых героях морского сражения, имевшее место 110 лет назад. А сейчас я хочу вернуться к событиям нашего героического прошлого. Рассказать о мужестве, стойкости и любви к России офицеров и матросов 2-й Тихоокеанской эскадры адмирала З. П. Рожественского, которые не склонили свои головы перед более сильным и технически вооружённым неприятелем. А начну свой рассказ с перечисления имен всех командиров кораблей, погибших в Цусимском проливе вместе со своими боевыми кораблями, которые не опустили перед врагом гордый Андреевский флаг:
1. Командир броненосца «Князь Суворов» капитан 1-го ранга В. В. Игнациус.
2. Командир броненосца «Император Александр III» (с гвардейским экипажем на борту) капитан 1-го ранга Н. М. Бухвостов, наш земляк, из-под Новоржева.
3. Командир броненосца «Бородино» капитан 1-го ранга П. И. Серебренников.
4. Командир броненосца «Орёл» капитан 1-го ранга Н. В. Юнг. Умер от ран.
5. Командир броненосца «Ослябя» капитан 1-го ранга В. И. Бэр.
6. Командир броненосца «Сисой Великий» капитан 1-го ранга М. В. Озеров. Тяжелораненый, попал в плен, умер.
7. Командир броненосца «Наварин» капитан 1-го ранга барон Б. А. Фитингоф.
8. Командир броненосца «Адмирал Ушаков» капитан 1-го ранга В. Н. Миклухо-Маклай.
9. Командир крейсера «Адмирал Нахимов» капитан 1-го ранга А. А. Родионов. Оставался на мостике тонущего корабля с Андреевским флагом, выброшен напором воды после гибели крейсера на поверхность океана.
10. Командир крейсера «Аврора» капитан 1-го ранга Е. Р. Егорьев.
11. Командир крейсера «Светлана» капитан 1-го ранга С. П. Шеин.
12. Командир крейсера «Дмитрий Донской» капитан 1-го ранга И. Н. Лебедев. Умер от ран.
13. Командир миноносца «Блестящий» капитан 2-го ранга А. С. Шамов.
14. Командир миноносца «Громкий» капитан 2-го ранга Г. Ф. Керн.
15. Командир миноносца «Безупречный» капитан 2-го ранга И. А. Матусевич.
16. Командир транспорта «Камчатка» капитан 2-го ранга А. И. Степанов.
В прошлых публикациях о героях Цусимы говорилось о героизме 3 командиров и команды броненосцев: «Князь Суворов», «Орёл», «Ослябя», «Адмирал Ушаков», крейсер «Адмирал Нахимов». Сегодня этот список хотелось бы продолжить. Прежде сказать о броненосце «Император Александр III». Это был корабль, на борту которого находился гвардейский экипаж - элита русского императорского флота. Этим кораблём командовал тот, имя которого должно войти в длинный список лихих командиров Российского Императорского флота, отличившихся в течение славной истории этого флота. Им был капитан 1-го ранга Николай Михайлович Бухвостов. Потомок одного из первых солдат - гвардейцев Преображенского полка, которые были также первыми моряками русского флота. Вспоминается его ответное слово на торжественном банкете, устроенном в нарядно убранной кают-компании броненосца перед уходом на Дальний Восток. После напыщенных тостов, хвастливого бряцания оружием, бравурных пожеланий победы русского оружия тех, кто сами в войне не участвовали, и шумных оваций Бухвостов кратко и скромно сказал: «Вы желаете нам победы. Нечего говорить, как мы её желаем... Но за одно я ручаюсь - мы все умрём, но не сдадимся». И Бухвостов своё обещание выполнил так, как никто другой не мог сделать лучше.
«Император Александр III» возглавил эскадру в самый критический момент боя, когда флагманский корабль адмирала Рожественского вышел из строя, и эскадра осталась без управления. На «Александре III» сосредоточила свой огонь не половина японского флота, а все 12 броненосцев, так как после гибели «Осляби» вторая половина вражеского флота, обрушилась на смелый русский корабль. Бухвостов смело маневрировал кораблём, защищая корабли эскадры от огня японских броненосцев. Борта «Александра» были избиты, разрушены все мостики, горели рубки, но трубы и мачты еще стояли. Японские снаряды падали и взрывались в различных местах корабля. Броненосец терпел бедствие, увеличился его крен, но его артиллерия продолжала стрелять по японцам… Не прекращая стрельбы, израненный броненосец опрокинулся. Было видно, как герои-гвардейцы бросаются в воду, но, увидев, что их опрокинувшийся корабль не тонет, они начали вылезать на его днище, цепляться за водоросли и ракушки, которыми за долгое плавание в тропических морях покрылась подводная часть броненосца, и, в последней надежде сохранить жизнь, махать руками по направлению к уходящим от них броненосцам. Слёзы стояли в глазах команд этих броненосцев при расставании с ними, но бой шёл дальше, их корабли уже обстреливались не только японскими броненосцами, но и японскими крейсерами, которые в это время приближались с юга. Скоро днище «Александра III» скрылось в набежавших волнах. Ещё долго плавали люди, обломки дерева, пояса и койки. В сгустившихся сумерках проскользнули чёрные тени японских крейсеров. Ни один из них не остановился. Ночь спустилась. Никто не спасся из девятисот чинов Гвардейского экипажа, составляющих команду этого героического корабля. Никто не расскажет о геройстве их командира - капитана 1-го ранга Бухвостова, его офицеров, кондукторов и матросов. Некому поведать, какую драму они пережили и каким страданиям они были подвергнуты в течение пятичасового боя с неприятелем и с огнём, и ещё более долгого боя с ледяной водой. Их геройство осталось безымянным.
Еще очень хочется сказать о героях крейсера «Светлана». В Цусимском сражении корабль получил тяжелые повреждения и погиб в бою с японскими крейсерами «Отова» и «Ниитака». В бою «Светлана» израсходовала все снаряды, и японцы расстреливали беззащитный крейсер в упор. Погибли старший офицер корабля капитан 2-го ранга А. А. Зуров и все время находившийся на мостике командир крейсера капитан 1-го ранга С. П. Шеин. К 11 часам крейсер лег на левый борт так, что верхняя палуба начала входить в воду. В таком положении, со сбитыми стеньгами и задней трубой, но поднятым кормовым флагом, «Светлана» погрузилась на глубину 600 метров. Утонуло и умерло от ран в плену 167 моряков.
В честь корабля, погибшего в Цусимском сражении, был назван крейсер, заложенный в ноябре 1913 года на Русско-Балтийском заводе.
Да, с точки зрения военной, Цусима стала разгромом. Но с точки зрения духовной, воины не склонили свои головы перед врагом и вышли победителями. В 1941-м русские матросы и офицеры духовно и незримо стояли на страже Дальневосточных земель Руси. Как бы давая понять японцам, что их ждёт, если они пойдут войной на СССР, и японцы помнили доблесть русского оружия, так помнили, что в 1941-м предпочли в противники вместо СССР, который вёл труднейшую войну с Германией, две мощнейшие державы Тихого океана - США и Англию.
А вот, что говорят очевидцы этого сражения: «Мичман князь Ясон Константинович Туманов, командовал шестью орудиями калибра 75 мм на эскадренном броненосце «Орёл». Он смотрит на Цусиму глазами двадцатилетнего юноши - мичмана и таких же его сверстников в том же звании. Когда только приближался японский флот, он и мичман Сакеллари обменялись фразами: «Вот, вот «они» все, - и я увидел моего приятеля высунувшимся в один из портов своей батареи и смотрящим куда-то вперёд. - Тебе, значит, начинать, - сказал я, присоединяясь к нему и высовываясь тоже наружу, чтобы рассмотреть, что творится в море». Орудия, которыми командовал Я. К. Туманов, не могли стрелять дальше тридцати кабельтовых, (5550 м), поэтому невольно он стал следить за сражением, хотя батарея его находилась внизу, и оттуда он мало, что мог увидеть. Так наблюдая из открытого орудийного порта, видел он как рядом с его броненосцем падали и взрывались тяжёлые 12-ти дюймовые японские снаряды, прозванные в Русском флоте «чемоданами» за их разрушительную силу. Когда его батарея открыла огонь, и начала вести огонь по японскому броненосцу «Шикишима», было трудно различать всплески от падения своих снарядов. «Что же мне оставалось делать? - пишет Я. К. Туманов. - Приостановить стрельбу, выжидая более благоприятных обстоятельств? Такая мысль пришла было на мгновение мне в голову, но, я её сейчас же отбросил, ибо мне показалось чудовищно жестоко обрекать на бездействие 5 людей».
Судовой врач крейсера «Аврора» Владимир Семёнович Кравченко повествует о Цусиме как бы с двух ракурсов, описывая общий ход сражения и участие в нём крейсера, где он служил. Первым погибшим броненосцем в боевой линии русских кораблей был «Ослябя». Владимир Семёнович так пишет о его гибели: «Занятые своим боем, бессильные помочь гибнущим 900 товарищам, мы видели всё это и... не сошли с ума! Что творилось в душе у каждого в эти мгновения, никто не передаст словами! А наружно - никто не дрогнул, никто не выдал себя и не оставил своего дела. И, как прежде, по всей линии продолжался бой». Рассказывает он и о дерзком манёвре крейсеров «Олегъ» и «Аврора», когда они пошли на помощь отставшему и подбитому броненосцу «Князь Суворов» и вступили в бой не только против двух броненосных крейсеров неприятеля. («Ниссин» и «Касуга») Но и вели бой с десятью бронепалубными крейсерами японцев. На крейсере «Аврора» глазами автора можно увидеть дальномерный пост невозмутимого немца Э. Г. Берга, который, стоя под градом осколков, определял расстояние до кораблей неприятеля. Видит B. C. Кравченко и хладнокровные действия комендоров. Которые из-за повреждённого в бою дальномера и под шквальным огнём противника «Не зная расстояния, не видя своих попаданий... всё-таки при таких из рук вон неблагоприятных условиях умудрялись попадать». Устами B. C. Кравченко мы слышим из уст раненого мичмана В. В. Яковлева, которого чуть не силой волокли на перевязочный пункт, слова мольбы, обращенные к комендорам: «Братцы, цельтесь хорошенько!» Самой трагической утратой для крейсера была гибель командира корабля капитана 1-го ранга Е. Р. Егорьева. Вот как об этом вспоминал B. C. Кравченко: «Я нагнулся к нему, приказав убрать со стола бедного мичмана, которому ещё только разрезали одежду, и, сняв тужурку, открыл лицо Евгения Романовича. На нём играла обычная, слегка насмешливая улыбка. Мне не хотелось верить, и я окликнул его: «Евгений Романович! Евгений Романович!» В целом, глазами B. C. Кравченко, мы видим геройское поведение команды, от кочегара до командира. Затем, во время отступления крейсерского отряда на юг, в Манилу, Владимир Семёнович впервые в мире использует аппарат Рентгена в морских условиях, и тем спасёт и облегчит страдания многих раненых. Это важно ещё и тем, что крейсер «Аврора» знаменит не только своим холостым выстрелом в 1917 году, но и участием в Цусимском морском сражении, где русские моряки показывали чудеса храбрости, в паре с «Олегом» ведя бой против 10-12 вражеских крейсеров. Крейсер «Аврора» и по сей день стоит как корабль-музей у Петроградской набережной в Санкт-Петербурге. И стоит помнить, не только об участии крейсера в революционных событиях 1917 года в Петрограде, но и о доблестном участии крейсера в Цусимском бою, на котором погиб его доблестный командир, капитан 1-го ранга Евгений Романович Егорьев, выдающийся моряк своего времени.
В наш рассказ хотелось бы включить ещё одного необыкновенного человека, учёного, исследователя Арктики, героя Цусимы, капитана 2-го ранга Николая Николаевича Коломейцева. В 1887 году Коломейцев окончил Морское училище, после чего прошел годичный курс в Кронштадтской астрономической обсерватории. Многие годы он занимался гидрографическим описанием Белого моря, работая в съемочной партии Беломорской гидрографической экспедиции, исследовал устье Енисея. С 1897-го по 1899 год Коломейцев находился в запасе, плавал на судах Добровольного флота из русских европейских портов во Владивосток и обратно.
Вернувшись на военную службу, Коломейцев получил назначение на строившийся в Филадельфии крейсер «Варяг».
С 1903 года Коломейцев командовал ледоколом «Ермак». Когда началась русско-японская война, Коломейцев отправился на Дальний Восток в составе эскадры вице-адмирала 3. П. Рожественского. Он блестяще проявил себя в Цусимском сражении, когда, командуя миноносцем, спас штаб эскадры. За боевые действия его наградили золотой саблей с надписью «За храбрость» и орденом Св. Георгия 4-й степени. В наградном листе значилось: «За подвиг храбрости и самоотвержения, оказанный в бою 14-го мая 1905 года, в Цусимском проливе, когда, имея на вверенном ему миноносце «Буйный» около 200 человек подобранных из воды при гибели броненосца «Ослябя», под градом снарядов, подошел к объятому пламенем броненосцу «Князь Суворов» и снял с него командовавшего эскадрой». После гибели миноносца Коломейцев находился на крейсере «Дмитрий Донской», получил тяжелое ранение и попал в плен. В оставшееся до 1-й мировой войны время Коломейцев успел много сделать для России и как полярный исследователь, и как командир, и как педагог и воспитатель. Он участвовал в разработке технического задания на постройку ледокольного парохода типа «Таймыр» и планов будущей экспедиции в Северный Ледовитый океан, окончил Морскую академию и был ее профессором, командовал линкором «Слава». В годы Первой Мировой войны в звании контр-адмирала Коломейцев командовал дивизией крейсеров на охваченной войной Балтике и Чудской озёрной флотилией и оборонительными позициями по линии Псков - Нарва. В октябре 1917 года он был уволен по болезни в отставку в звании вице-адмирала. В начале 1918 года Коломейцева арестовали и заключили в Петропавловскую крепость. После освобождения он эмигрировал в Финляндию, перейдя границу по льду Финского залива, а затем эмигрировал во Францию. До конца своих дней Коломейцев вел активную общественную работу: он состоял в Совете старейшин Всезарубежного объединения морских организаций, был вице-председателем Союза Георгиевских кавалеров, сотрудничал в русских и французских морских изданиях. Пройдя через арктические испытания, Цусимское сражение, мировую и гражданскую войны, Коломейцев погиб в Париже: при переходе улицы в затемненном городе, попал под грузовик американских оккупационных войск. Похоронен на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.
В 1906 году в Санкт-Петербурге у Никольского собора был поставлен памятник офицерам и нижним чинам броненосца «Император Александр III», он представляет из себя красивую стелу, вершина которой увенчана Державой и Орлом. По четырём сторонам стелы были повешены памятные доски с фамилиями офицеров и нижних чинов погибших при Цусиме, а также изображение броненосца, отлитое барельефом. После Октябрьской революции доски с фамилиями погибших были срублены, памятник стоял без них очень долгое время. В 1973 году были повешены новые доски, на которых, однако отсутствует ряд фамилий членов экипажа: поручика князя Григория Григорьевича Гагарина, поручика Эдуарда Антоновича Тотвена, младшего судового врача Бориса Львовича Бертенсона и судового священника отца Александра Андреевича Недрыгайло.
Памятник всем погибшим на эскадренном броненосце «Император Александр III» и по сей день стоит в Санкт-Петербурге в сквере у Никольского собора.
В 1908 году в письмах «К ближним» известный дореволюционный публицист Михаил Осипович Меньшиков писал: «Ничего нет постыднее неблагодарности Отечества, и ничто так не возрождает мужества, как пример героев. Неудача войны при нашем естественном могуществе не есть для России смертный приговор. Есть нечто худшее всяких поражений - это упадок духа, когда исчезает даже память о своем прежнем величии. Нельзя собрать костей героев со дна Великого океана, чтобы заключить их в общую братскую могилу, но можно и следует построить храм, где были бы благоговейно погребены имена их, куда приходили бы оплакивать их осиротевшие жены и дети, и где Россия могла бы, поминая их, преклонить колени. Где-нибудь на берегу Невы, среди эллингов, в центре вооружения флота, против Морского корпуса, грустный храм над водой напоминал бы многое и вдохновлял бы на многое. Нельзя жить, отрываясь от корней прошлого, а корни у нас целы. Даже в дни величайшего из ужасов нашей истории были явлены свидетельства того бесстрашия, при котором нация не умирает».
И такой храм, в память павших героев моряков был построен в Санкт-Петербурге, в 1911 году по инициативе Адмирала Фёдора Васильевича Дубасова. В народе храм получил название Спас-на-Водах или Цусимская церковь. В нём были высечены имена офицеров и многих матросов погибших в годы войны с Японией, как под Порт-Артуром, так и при Цусиме, а также в составе Владивостокского отряда крейсеров. В 1932 году храм-памятник был взорван. А в 2003 году на его месте будет возведена скромная часовня.
Еще об одном герое Цусимы хочется поведать текстом статьи из «Православной газеты»:
«27 мая 1905 года (новый стиль), 2-я Тихоокеанская эскадра под командованием адмирала Рожественского вошла в Корейский залив, где была встречена готовым к сражению японским флотом, корабли которого обладали большой скоростью, сильной артиллерией. Наспех сформированная русская эскадра имела слабо бронированные суда, вооруженные старыми, не дальнобойными орудиями. Командование и личный состав русских кораблей не имели должной подготовки.
Утро 27 мая было холодным. Злой, несильный ветерок пробирал до самых костей. Восходящее солнце разлило по морской ряби алую краску, что не предвещало ничего хорошего. Настоящий ад земной обрушился на русских в 2 часа дня, когда начался тот бесславный для России бой. К утру 28 мая от русской эскадры не осталось практически ничего. Русские матросы и офицеры дрались мужественно и храбро.
Фрегат «Светлана», на котором служил матросом 25-летний Максим Хомутов, получил большую пробоину от японской торпеды и, несмотря на все усилия команды, стал медленно погружаться в морскую пучину. Старший офицер подал команду: «всем на палубу» и, когда остатки команды были в сборе, обратился с последней речью к матросам, в которой призвал не посрамить Андреевского флага, с честью погибнуть за Отечество, но не сдаться врагу. Команда фрегата «Светлана» погибла вместе со своим кораблем так же героически, как команды крейсеров «Варяг», «Дмитрий Донской».
Судьба оказалась милостивой лишь к Максиму Хомутову, обладавшему большой природной физической силой и слывшему лучшим пловцом «Светланы». Из всей команды фрегата выжил он один. Ухватившись за обломок мачты, он проплавал в ледяной воде Цусимского пролива семь часов, пока его, изможденного, не подобрали японцы. Именно тогда дал матрос Хомутов обет Богу, что если Он сохранит ему жизнь, то Максим Георгиевич посвятит ее служению Господу. «Почувствовал я тогда, - вспоминал позже отец Максим, - что будто не в воде, а по сухой земле иду, и так шел долго...»
Добравшись до дома, Максим Георгиевич исполнил обет, данный Богу во время «крещения» в ледяной купели Цусимского пролива, - и стал священником.
После войны, в сороковых годах, судьба забросила отца Максима в Красноуфимск, где в Иннокентьевской церкви он прослужил 12 лет. Прихожане постарше помнят; что основной из его добродетелей были необыкновенная доброта, желание и умение помочь всякому, кто нуждался в материальной и духовной помощи.
Цусима всю жизнь напоминала о себе: временами страшно болели ноги, застуженные в воде, ломило спину, поэтому он вынужден был носить корсет.
Пенсия отца Максима была мизерной даже по тем временам, и прожить на нее вдвоем с матушкой было невозможно (единственная их дочь умерла молодой от болезни). Но нашлись добрые люди, написали письмо в Министерство обороны тогдашнего СССР в морское ведомство с просьбой как-то помочь человеку, отдавшему России свое здоровье. Некоторое время спустя из Москвы пришел ответ, мол, подтверждается, что М. Г. Хомутов действительно является участником и героем Цусимского сражения и что к тому времени на территории Союза из участников той кампании он остался один. Военные начальники просили местные власти позаботиться о герое. Но помощь началась и закончилась единственной машиной дров, привезенной ему тогда.
Умер отец Максим бессребреником. За всю свою жизнь приобрел лишь небольшой домишко да нехитрый скарб. Он не гнался за богатством и роскошью, а всего себя отдавал людям.
Так незаметно для окружающих, не выпячивая себя, прожил земную жизнь этот необыкновенный человек, обладающий истинно русской душой с ее бескрайней добротой, доверчивостью, сочетавший в себе силу физическую с силой душевной, не растерявший веры в людей, несмотря на многочисленные испытания, не сломавшийся, не озлобившийся. Царство ему небесное! Ушёл в иной мир отец Максим в 1970 году». («Православная газета» №14 (27), 1995 г.).
По данным специально созданной после окончания войны Исторической комиссии по описанию действий флота в войну 1904-1905 годов, общие потери Российского флота за два дня Цусимского сражения исчислялись ужасающими цифрами. Всего погибло 5046 человек, что составило более 31 % от общего числа участвовавших в сражении. Во вражеском плену оказалось около 5000 моряков. Среди пишущих на военную тему журналистов того времени, сразу же после того, как эти скорбные данные были обнародованы, смаковалось довольно эффектное, по их мнению, сравнение потерь русского флота в Цусимском сражении с потерями печально известной «Непобедимой армады» испанского короля Филиппа II, которая в течение трех месяцев кампании потеряла 10 185 человек.
В Цусимском сражении 14 и 15 мая 1905 года приняло участие 668 офицеров. Из этого общего количества 213 человек, что составляет почти треть от всех участников сражения, погибли или умерли от ран, полученных в сражении. 297 человек (немногим менее половины от общего числа) попали в плен. Таким образом, общее количество потерь офицерского состава эскадры составило 510 человек. После сражения в строю осталось 158 человек, то есть немногим меньше четверти от всего количества участвовавших в сражении офицерских чинов.
Необходимо сказать несколько слов о мичманах так называемого «царского» выпуска 1904 года, который нередко также называют цусимским. Этот выпуск из Морского кадетского корпуса, проведенный досрочно из-за начавшейся русско-японской войны, проходил в присутствии императора Нико-
лая II и поэтому получил наименование «царского». Цусимским же его часто называют из-за того, что в осажденный Порт-Артур только что произведенные мичманы попасть уже не могли, и вследствие этого некоторые из них получили назначения на корабли Владивостокского отряда крейсеров. Подавляющее же большинство - на корабли 2-й Тихоокеанской эскадры и отряд контр-адмирала Небогатова.
Из числа царского выпуска в Цусимском сражении принял участие 61 мичман. Из них 24 человека погибли или умерли от ран, что составляет более трети от числа участвовавших в сражении мичманов царского выпуска 1904 года. Возраст этих молодых людей на момент сражения колебался между 21 и 23 годами.
Из 19 священнослужителей, прикомандированных в соответствии с имевшимися правилами к кораблям I ранга, погибли семь и 10 попали в плен, но вскоре были отпущены.
Из 46 врачей, находившихся во время сражения на кораблях эскадры, погибли 13 человек, 28 корабельных врачей попали в плен, но вскоре были отпущены. Большинство остававшихся в строю офицеров-цусимцев принимало активное участие в Первой Мировой войне.
Более 20 офицеров-цусимцев стали адмиралами.
Цусимская битва была последним штрихом в неудачной русско-японской войне, сделав победу в ней практически невозможной. Интерес к этому сражению по-прежнему очень велик, это и неудивительно, поскольку Цусима занимает в военно-морской истории видное место.
«Мы не уступили японцам в технике, которую так сильно критиковали русские авторы совершенно не обоснованно. Многие причины ничем не обоснованы, и поэтому не достоверны. Русские моряки не опозорили Андреевский флаг, сражаясь до конца, в ситуации, в которой нельзя было победить. Слава вам, герои Цусимы, мы никогда не забудем о вас!» (Г. Г. Александровский. «Цусима»).

Используемая литература:
Семенов В. В. «Бой при Цусиме», 2008 г.
Туманов Я. К. «Мичмана на войне», 1930 г.
Кравченко В. С. «Через 3 океана».
«Цусима. Хроника похода и сражения», 2002 г.
«Воинство Святого Георгия».
Сулига С. «Русский флот в Русско-Японской войне».
Александровский Г. Г. «Цусима»
Егор Брацун «Забытые герои Цусимы».
«Православная газета» №14, 1995 год. «Священник Максим»

Б. Ю. ХАНИН,
заслуженный учитель России