Поселок Кунья в 1941 году имел важное стратегическое значение, поскольку через него проходило железнодорожное сообщение, он находился в непосредственной близости от города Великие Луки и был расположен на прямом пути следования в Москву. Поэтому занять его для гитлеровской Германии было очень важно. Уже через месяц после начала Великой Отечественной войны немецкие войска пытаются оккупировать Куньинский район.

Из материалов районного краеведческого музея: «Война, развязанная гитлеровской Германией, обрушив на мирные города и села град бомб и снарядов, в июле 1941 года подошла и к нашему поселку Кунья. Второго июля бомбили станцию Великополье нашего района. Под натиском превосходящих сил врага, ведя тяжелые оборонительные бои, наша армия отступала. Многие из местных жителей, покидая родные места, шли добровольцами на фронт. Эшелоны дивизий из 22-й армии еще за 10 дней до начала войны, 12 июня, отправляли к месту назначения через нашу станцию Кунья и Великополье. Полевое управление армии к 25 июня было размещено в г. Великие Луки, командовал 22-й армией генерал-лейтенант Ершов, а 179-я стрелковая дивизия полковника Гвоздева расположилась вблизи Куньи и Ущиц. В Псковской области немцы раздвоили удар: одно направление через Остров было на Ленинград, центральное — на Москву через Невель, Смоленск, Великие Луки, Торопец, Западную Двину. Нужно было всеми силами защищать Смоленский большак. Смоленский большак — это древняя дорога на Смоленск – Сиверст – Хрущели – Встеселово, а дальше Груздово – Торопец – Москва. Кроме того, железная дорога через Кунью имела большое стратегическое значение.

Город Великие Луки был очень хорошо укреплен: 29-й стрелковый корпус, 48-я танковая дивизия, 95-й и 96-й танковые полки, 48-й гаубичный артиллерийский полк, 48-й отдельный разведывательный батальон. Поэтому немцы должны были обойти город Великие Луки. Рубеж обороны был между Хрущелями – Балычами.

В начале июля фашисты совершали налеты на наш поселок, надеясь уничтожить железнодорожное полотно, составы, стоящие там.

Пять месяцев оккупации — с 22 августа 1941 года по 22 января 1942 года — остались тяжелым отпечатком в истории как всего Куньинского района, так и его центра — поселка Кунья».

Информация об оккупационном периоде Куньинского района имеется в районном краеведческом музее: «…Дни оккупации были тяжелыми для нашего района. Сегодня трудно представить, что пять месяцев в районе был режим кровавого террора и насилия. Расстреливали, вешали как мирных граждан, так и военнопленных, угнали 273 человека на работы в Германию. За время оккупации на территории района расстреляли 83 человека, повешено 3 человека, умерло после истязаний в застенках гестапо 5 человек, убито во время боев 14 мирных граждан, растерзано и расстреляно 139 военнопленных. Всего в районе замучено, расстреляно и повешено почти 300 человек. Немцы уничтожили 353 жилых дома, 11 клубов, 335 хлевов и скотных дворов, 297 сараев и навесов. Полностью было уничтожено колхозное животноводство.

На территории поселка Кунья в районе деревни Обляпышево немцы разбили лагерь для военнопленных (с августа до середины сентября, по официальным данным). Туда были согнаны 4000 солдат и офицеров. Условия содержания были очень жестокими, многие умирали от голода, многих расстреляли, часть военнопленных погибла по дороге в Великие Луки. Военнопленные находились под открытым небом, жили в земляных норах, которые себе вырывали. Многие из таких ям, особенно на склонах речных террас, сохранились и до сего времени. Весь лагерь был опутан колючей проволокой и усиленно охранялся. Здесь же было временное кладбище, виселица. Один раз в сутки пленным выдавалось около 200 граммов хлеба и пол-литра баланды. Мучимые голодом, некоторые военнопленные попросили разрешить им копать картофель на поле, находившемся в нескольких метрах от проволочного заграждения. За это они были расстреляны. Был в лагере лазарет, размещенный в землянке. Там лежало 50–60 раненых бойцов. Бинтов не было, лекарств тоже. За ранеными ухаживали такие же пленные. Каждый день по 300–400 человек выделяли для работы по ремонту шоссейной дороги. Для военнопленных попасть на работу было спасением, т.к. они могли в полях найти зерна ржи и тайком их съесть. Массовые избиения в лагере стали обычным явлением. Особенно зверствовали гитлеровцы во время раздачи обеда. Голодные люди с нетерпением ждали скудной порции, поэтому торопили раздатчиков и нарушали строй. Немцы, наблюдавшие за порядком, без всяких предупреждений набрасывались на измученных людей, били их прикладами, ногами и кулаками, бросали в глаза землю. Раздача обеда превращалась в пытку. Некоторые военнопленные пытались бежать, но все попытки заканчивались неудачно: пойманных расстреливали. Умерших хоронили так: веревкой, перевязанной за ноги, волочили на гору, где была вырыта глубокая яма, в которую и сбрасывали трупы. Военнопленные прозвали лагерь “Долина смерти”. Лагерь просуществовал 18 дней…»

Сопротивление в период оккупации

Из статьи А. Николаева «Это было в Кунье» районной газеты «Пламя» от 13.12.2001 года: «…Это ребята, которым было по 16–18 лет. Среди них: братья Иван и Алексей Павловы, Александр Мотылев, Михаил Козлов, Николай Гущо,

Сергей Русаков, Александр Деревянкин, братья Петуховы, Владимир Иванов, Александр Герасимов, Владимир Новиков, Иван Коздуров, Михаил Невдачина, Михаил Журавлев, Надежда Баранова, Мария Журавлева. К ним примкнули и те, кто был постарше: Дмитрий Краснов, Виктор Кочаревский, Иван Алешин. Сюда следует также отнести Марию Козлову, Евгению Ткачеву, Василия Зуба… Молодежная группа была тесно связана с партизанским отрядом, которым командовал бывший председатель Куньинского райисполкома Федор Семенович Иванов. По его заданию они собирали разведданные о противнике, проводили диверсии, пропагандистскую работу среди жителей поселка, ближних и дальних деревень. Они доставляли захваченное продовольствие у оккупантов в партизанский отряд, которым командовал майор Марсов…

Некоторые из конкретных действий молодых патриотов можно перечислить. Например, спасение раненых бойцов Красной Армии из госпиталя, которые находились в нем на лечении и которых не смогли эвакуировать при отступлении наших войск. Именно эти юные ребята сумели найти одежду и переправить их в лес к партизанам, а тяжело раненых разместить по домам. Если бы этого не сделали, то фашисты уничтожили бы всех. Или расклейка в райцентре листовок «Смерть немецким оккупантам!». Они распространяли сводки Советского Информбюро о разгроме немецких войск под Москвой, принятые по радиоприемнику. За все это патриоты подвергались смертельной опасности.

Постоянно велся сбор разведданных о движении поездов через станцию Кунья с поступающим немцам вооружением. Юная Женя Ткачева устроилась переводчицей к куньинскому коменданту, собирала партизанам самые секретные сведения. Женя Ткачева выведывала численность куньинского гарнизона немцев, их вооружение, точное расположение казарм, складов оружия и продовольствия. И все это патриоты сумели передать в партизанский отряд Марсова.

Юным подпольщикам удалось определить маршрут движения большого немецкого обоза и недалеко от деревни Аннино разгромить его. Эту операцию возглавил Дмитрий Краснов. Они же увели у немцев две подводы, груженные патронами, гранатами, и отправили к партизанам. Подпольщики из засад убивали захватчиков, атаковали даже их казармы перед приходом в Кунью частей Красной Армии и партизанского отряда. Погибли комсомолец Володя Иванов и разведчик Василий Зуб…

Тогда никто из них не думал о подвиге, тем более о наградах. Они, юные подпольщики, прежде всего шли на самопожертвование ради освобождения родной земли от оккупантов…»

7 января 1942 г. советские воска начали общее контрнаступление под Москвой. 9 января войска 3-й ударной армии генерал-лейтенанта М.А. Пуркаева и прибывшей из резерва 4-й ударной армии генерал-полковника А.И. Еременко начали Торопецко-Холмскую наступательную операцию. Левый фланг 3-й ударной армии вел наступление на Великие Луки, а правый фланг 4-й ударной армии двигался на Торопец и Велиж.

20 января 4-я армия овладела крупными опорными пунктами: Торопец, Старая Торопа, Западная Двина, обеспечив этим продвижение на Великолукском направлении. В полосу наступлений 4-й армии входила значительная часть Куньинского района. Армия шла вперед, стремительно освобождая населенные пункты один за другим.

22 января 1942 года враг без боя оставил поселок Кунья. Сразу же после этого в поселок вошел партизанский отряд майора Марсова. Штаб отряда разместился в доме, находившемся недалеко от железнодорожного вокзала.

30 января были освобождены Кресты (ныне – Долговицкой волости). Бои за Кресты были ожесточенными, длились они трое суток. 27 января Кресты были взяты в полукольцо, и на помощь фашистам в направлении д. Паньково были брошены крупные силы – 257-й пехотный полк. На подступах к Крестам врага встретили советские солдаты третьего лыжного батальона. При огневой поддержке артиллеристов подполковника Гриненко немецкая группировка была уничтожена. Одновременно подразделения 1189-го стрелкового полка стали стремительно атаковать Кресты. Немцы бросились в бегство, отступая к Велижу, наши солдаты уничтожили отступающего врага. Так был организован разгром Крестовской-Паньковской группировки гитлеровцев.

Курсанты приняли бой

Одновременно с ударами 4-й армии успешно вела наступление 3-я армия, ее 257-я стрелковая дивизия вышла на подступы к г. Великие Луки. 31-я отдельная стрелковая курсантская бригада полковника Горбунова вышла на рубеж деревень Пески, Корнилово, Ущицы.

Бригада была сформирована 27 октября в г. Красные Баки Горьковской обл., костяком бригады стали курсанты военных училищ (Рязанского, Московского, Арзамасского и других). 11 января бригада начала боевые действия в районе озера Селигер на левом фланге 3-й ударной армии и прошла на запад более 300 км, освободив несколько сотен населенных пунктов.

В районе д. Ущицы курсанты приняли бой с гренадерским полком, прибывшим из Дании. Двое суток длился этот тяжелый бой, в котором бойцы 31-й бригады дрались со свежими силами противника. Словно уверенные в своей победе, фашисты не давали покоя усталым пулеметчикам, но чем чаще фашисты поднимались в атаку, тем злее и спокойнее становились наши бойцы. И, наконец, немцы не выдержали натиска наших частей. Победителями этой кровавой бойни стали курсанты славной 31-й бригады. Много наших бойцов, сержантов и офицеров в этом бою проявило мужество и героизм. А враг только убитыми потерял более 800 человек.

На дороге Москва – Рига у д. Ущицы стоит обелиск, на котором высечены слова: «Здесь у д. Ущицы – Корнилово воины 31-й отдельной курсантской стрелковой бригады 30–31 января 1942 года при активном содействии партизан разгромили группировку войск противника. Этой операцией было завершено освобождение Куньинского района от немецко-фашистских захватчиков».

Освобождение района

Оккупация района и его освобождение стали тяжелым периодом для района. Под налетами советской авиации немецкие войска в спешке покидали захваченные деревни и сам поселок, взрывая и уничтожая и дома, и наиболее ценные объекты. Первым в опустевший поселок вступил партизанский отряд майора Марсова и на следующий же день принял бой с фашистами, пытавшимися прорваться в поселок по железной дороге.

После освобождения поселка еще несколько дней шли ожесточенные бои под деревней Ущицы и далее в течение долгого времени — под городом Великие Луки. На территорию района привозили раненых, здесь были госпитали. Местные жители размещали раненых в своих домах, ухаживали за ними, кормили. Поскольку во время оккупации была истреблена почти вся живность, само местное население голодало. Особенно страшным этот факт стал для детей того времени — постоянное чувство голода преследует их в воспоминаниях до сегодняшнего дня. Это дети без детства, как сейчас говорят они о себе.

Постепенно восстанавливается разрушенное хозяйство, начинают работать школы, возрождаются колхозы и совхозы. Но в памяти жителей война живет до сих пор. Данью этой памяти стало переименование улиц в поселке Кунья. Сегодня в Кунье имеются улица Докумаева, улица Лобова и переулок Егорова.