С декабря жители Пскова активно обсуждают памятник солдату Первой мировой. Монумент планируют поставить к 100-летию начала войны. Но за бурными спорами, митингами и обсуждением, что к нам чуть ли не по этому поводу приедет президент Путин, забыли главное – самого солдата. А ведь на псковской земле немало тех земляков, кто был удостоен звания кавалер Георгиевского креста и геройски сражался за родину. Да, дедов и прадедов сейчас нет, но ведь остались родственники?! Журналистам «Курьера» посчастливилось встретиться с одним из них… Сергеем Тимофеевым. Построил огромный дом Наш собеседник сам пришёл в редакцию и принес эти редкие фотографии из семейного альбома. – Сейчас вдруг все вспомнили, что была такая война, а когда-то вслух нельзя было обмолвиться, – признается Сергей Николаевич. – Мой дед Никифор Тимофеевич Дедовский тоже воевал и трижды был награжден Георгиевским крестом. К слову, этот знак отличия давался «за выдающуюся храбрость, проявленную в бою» и был высшей наградой для солдат и унтер-офицеров. Не зря в народе ходила поговорка: либо грудь в крестах, либо голова в кустах. Родственник читателя был явно не робкого десятка. – Я хорошо помню деда, он ни перед кем не прогибался, всегда был подтянут и выглядел молодо, – рассказывает наш гость. – В 30 лет ушел на войну, женат был на Анне Кирилловне Кириловой из деревни Пристань, сейчас там дачи. В 1912 году у них родился мой отец Николай. – Откуда деда призвали на фронт? – Из деревни Выдр Лапино (ныне Кузнецово — Ред.), это совсем рядом от ольгинских Выбут. Думаю, что деду за его подвиги и кресты при царе дали хорошие деньги, так как после войны он единственный в округе отстроил для семьи большой дом. Как удалось выяснить чуть позже, насчет денег Сергей Николаевич не ошибся (см. справку). Смерть… с обрыва – Вы помните тот дом под Выбутами? – Да, конечно, это был огромный пятистенник, весь двор вымощен плитами, ворота большие, из бутового камня. А ещё мне запомнился шикарный фруктовый сад. Сейчас только фундамент от дома остался и колодец, к слову, выдолбленный прямо в скале, а это дорогое удовольствие (им до последнего времени пользовался сосед, ветврач Мироныч). Сразу после Первой мировой в семье Георгиевского кавалера родилась дочка Надежда, но радость оказалась недолгой. Как рассказывала внуку бабушка, Надя была неописуемой красавицей, все не могли на неё нарадоваться. Но, видно, сглазили... Когда дочери исполнилось 19 лет, она наложила на себя руки. Тихо ушла из дома, чтобы её никто не видел, и… сбросилась в районе Выбут со скалистого берега в реку Великую. Нашли не сразу. Что это было – неразделенная любовь или девичья обида, сегодня остается только догадываться. Солдат спас солдат Что касается Никифора Дедовского, то он немало натерпелся и в Великую Отечественную... – Дед вообще не рассказывал про свои подвиги, часто повторяя одну фразу… «подрастешь – узнаешь», – вспоминает Сергей Тимофеев. – Но один его поступок я запомнил на всю жизнь. Было это в 1943 году, мне было 7 лет. Немцы тогда сильно лютовали, общение с партизанами или беглыми военнопленными каралось расстрелом. Летом мы с дедом пасли коров недалеко от Ольгинской церкви в Выбутах. Вдруг из-за кустов нас кто-то тихо позвал, явно не желая быть увиденным. Недалеко был карьер для добычи известняка, где работали наши пленные (а после войны немцы), дед сразу всё понял. Приказал мне оставаться со стадом, а сам пошел на зов. О чем они говорили, могу только предполагать. Знаю, что дед строго-настрого приказал молчать. Взял нашу еду с молоком и отнес пленным. А ночью помог перебраться на другой берег Великой, к партизанам. Вероятно, знал, где они находятся. Попал к фашистам Всё в том же 1943 году семью Георгиевского кавалера вместе с остальными жителями угнали в Латвию. – Помню, нас везли, как селедки в бочке, в большой немецкой фуре. Деда с бабушкой сдали в рабство на один хутор, а нас с матерью, отцом, братом и сестрой – на другой, – рассказывает внук Никифора Дедовского. – Работали с утра до ночи. Изредка дед пробирался к нам и успокаивал: «Потерпите, родненькие, недолго осталось, скоро наши придут». Мы и терпели, поэтому, наверное, и выжили. Когда стал подходить фронт, нас снова согнали вместе и повезли, как все думали, в концлагерь или на расстрел. Оказалось, на новые выселки, в Литву... Наша справка: В маленькой Литве было 16 гетто, 3 концлагеря, 49 приравненных к ним лагерей принудительных работ и спецтюрем, а также филиал Бухенвальда Пагегяй «Оflag 53». Потерял сына …Но видно, неведомый Ангел-хранитель берег на войне семью Георгиевского кавалера. Домой, в родную деревеньку под Выбуты, Дедовские вернулись только в 1946 году. Часть дома была разрушена от разорвавшейся в саду бомбы, но сохранилось зарытое в яме зерно. Дед сделал соломенную крышу, там все и жили. Уточним, в доме, отстроенном на те самые царские георгиевские денежки. Следом пришли горькие вести. Единственный сын деда и отец Сергея Тимофеева погиб 11 мая 1945 года под Кенигсбергом (сохранилось письмо, посланное за полгода до смерти). Но остались два внука, внучка и правнуки... После войны неуемный характер Георгиевского кавалера дал о себе знать, Никифор Дедовский стал председателем Кисловского сельсовета, и ни дня не сидел без дела. Видно, кипучая энергия была у него в крови. Роковая щука – А ещё дед, на свою беду, был заядлым рыбаком, и ловил в путину щук на берегу Великой, – вспоминает собеседник. – В 1949 году на 64 году жизни он вернулся с рыбалки, поел икры, отравился, и у него случился заворот кишок. Срочно повезли на лошади в Псков, но не успели, по дороге дед умер... Сейчас трижды Георгиевский кавалер Дедовский покоится на кладбище близ Ильинской церкви в Выбутах. – Жалею, когда мелким был, не успел расспросить деда, какое у него было звание, в каком полку служил, за что получил награды, где хранил, – сожалеет Сергей Тимофеев. – В том, что берёг кресты до конца жизни, не сомневаюсь. Но все реликвии, большие иконы в дорогих окладах, документы и фотокарточки сгорели при пожаре у брата. Только эти чудом остались. К сожалению, сразу после нашей встречи мы не смогли узнать войсковую часть героя Первой Мировой, так как в открытых архивах есть только списки полных Георгиевских кавалеров (у кого четыре Георгия, а у нашего – три). Тем не менее, глядя на фотографию, можно с уверенностью сказать, что Никифор Дедовский был унтер-офицером - в звании фельдфебеля, и не будь революции, ушел бы на «гражданку» подпрапорщиком. Не исключено, что в Санкт-Петербурге хранится портрет нашего земляка. Тогда по велению Николая II известные художники увековечивали на холсте героев с тремя и четырьмя Георгиями для галереи Михайловского дворца. Делали это как вживую, так и по фотографиям. Возможно, что и этот снимок в газете был основой для картины. Так что все поиски ещё впереди Наша справка За Георгиевский крест солдат или унтер-офицер получал жалованье на треть больше обычного. За каждый новый знак вознаграждение прибавлялось на треть, пока оклад не увеличивался вдвое. Новый статус ордена Святого Георгия и пожизненные денежные поощрения были введены в 1913 году: за 4-ю степень — 36 рублей, за 3-ю — 60 рублей, за 2-ю — 96 рублей и за 1-ю степень — 120 рублей в год. Кавалер 1–й степени получал звание подпрапорщика, кавалеру 2-й степени оно присваивалось при увольнении в запас. Для сведения: корова по тем деньгам стоила 3 рубля! 26 ноября – в царской России всегда чествовали георгиевских кавалеров. Это был День Георгиевского креста. «Курьер. Псков - Великие Луки».