| Освобождаясь от беспамятства | Великолукская правда Новости |
Долгое время тема Первой Мировой войны была под запретом как в СССР, так и в демократической России, о ней было принято говорить как о войне «империалистической», не поддержанной народом и широкими общественными слоями, заведомо обреченной на поражение. Но лёд тронулся: встречаясь в феврале этого года в ходе рабочего визита во Францию с гендиректором французской Комиссии по подготовке мероприятий, посвященных 100-летию Первой Мировой войны, Ж. Зиметом, председатель Госдумы С. Нарышкин заявил о том, что в правительстве Российской Федерации также формируется аналогичный оргкомитет.
Почему же так случилось, что Первая Мировая, или Великая, а для её ветеранов, очутившихся в 20-е годы XX века за границей, - даже Отечественная война, сохранившая в своих анналах множество примеров героизма русского солдата и русского офицера, чудеса не только беспримерной храбрости, но и жертвенный подвиг целых армий и отдельных гарнизонов, - оказалась не только забытой и неизвестной, но и оклеветанной? Отчего – в отличие хотя бы от европейских стран – в отечественных учебниках истории этому грандиозному и трагическому событию отведено лишь несколько страниц, а крупных специалистов по «Первой Мировой» на исторических факультетах отечественных вузов как не было, так и нет? Нет в России и памятников, которые бы увековечили память павших за Отечество в 1914-1918 годах на фронтах Первой Мировой, за исключением тех немногих, воздвигнутых на частные пожертвования.
А между тем эта война послужила прологом к дальнейшему развертыванию таких событий мировой истории, которые перекроили карту и Российской Империи, и Европы, подготовили февральский переворот 1917 года, за которым последовали разложение и нашего государства, и нашей боеготовой, но уже «не желавшей» воевать армии, приход к власти большевиков с их человеконенавистнической идеологией, гражданскую войну…
Запоздалое
откровение
Проанализировав историческую хронику прошлого века, перестаешь задавать вопрос о том, почему большевистская власть производила тотальную «зачистку» не только памяти о героических сражениях Первой Мировой войны, но и оставшихся в России, то есть не эмигрировавших старых офицерских кадров, особенно тех, кто принадлежал к гвардейским полкам, имел Георгиевские и другие награды, оставался верным прежним армейским традициям и воспитанию (чекистская спецоперация «Весна»). Таким образом, была уничтожена та часть русского офицерства, которая в предстоящей Второй Мировой вой-
не могла противопоставить свой академический и боевой опыт опыту германских ветеранов Первой Мировой. Недаром же, по мнению современных исследователей, в дивизии Красной армии к началу Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. участников Первой Мировой было в 20 раз меньше, чем в дивизии Вермахта, все фельдмаршалы Гитлера, как ни печально для нас, прошли через кампании 1914-1918 гг., воюя в офицерских чинах и обретая необходимый командный опыт.
А кто же встал у кормила власти в советской России? Кроме партийных деятелей – делателей октябрьского переворота, обычные дезертиры, саботажники, тщеславные вахмистры и поручики, «агенты влияния», разложившие армию на деньги противоборствующей стороны и заокеанских банковских структур, превратившие войну «империалистическую», согласно их лексике, в гражданскую, в которой большая часть выдающихся русских полководцев, «царских» Генерального штаба генералов и полковников возглавила Белое сопротивление.
Как ни прискорбно, но российский читатель только недавно узнал о героических защитниках крепости Осовец, против которой германцы, после методичной обработки артиллерийскими снарядами, предприняли газовую атаку. Но и тогда, когда рассеялся желто-зеленый дым ядовитых паров, оставшиеся в живых русские солдаты и офицеры поднялись в бой. Их решимость и их жуткий вид (у многих кожа на лице представляла собой кровавое месиво), наводящие ужас на врага, произвели потрясающий эффект и обратили немцев в бегство.
Царь и Верховный Главнокомандующий: в отсутствие мифов
Долгое время личность и деятельность Государя Николая II, а с 1915 года – Верховного Главнокомандующего Русскими армиями, оценивалась и либеральной, и коммунистической, и зарубежной историографией в весьма искаженном виде. Царя «лишали» не только государевой воли, но и приуменьшали его роль в Великой войне, где, против России и её союзников, с одной стороны, действовал пангерманский блок, а с другой – исламизированный экстремизм (Османская Турция).
К схватке, начавшейся 1 августа 1914 года, как отмечают, к примеру, такие европейские авторитеты, как русский профессор С. Ольденбург («Царствование Императора Николая II») и премьер-министр Великобритании У. Черчилль («Мировой кризис. 1916-1918»), Россия оказалась подготовленной неплохо. По оснащенности вооружением и техникой Русская армия превосходила державы Антанты и уступала лишь Германии и Австро-Венгрии, активно готовившихся к войне, и в то же время по тактической, огневой подготовке, выучке солдат наша армия превосходила и германскую.
Уже осенью 1914-го российское правительство начало предпринимать меры, чтобы избежать «снарядного и патронного голода», который имел место после интенсивных боев в Восточной Пруссии. Но, как известно, на русский военный заказ, который поступил на заводы «Армстронг» и «Виккерс» (а его реализация ожидалась в марте 1915-го), наложило запрет британское правительство – в пользу своей воюющей армии. Тем не менее, выход из этого кризиса был достигнут в России уже осенью усилиями общественности, Особых Совещаний и Военно-промышленных Комитетов, действовавших под патронатом Николая II.
Хотя Государь имел два высших образования – юридическое и военное, и полковничий чин, безусловно, полководцем и стратегом он не являлся, но именно после того, как был отстранен от должности Верховного Главнокомандующего столь популярный в войсках Великий князь Николай Николаевич, и его место занял Царь Николай Александрович, Русские армии ликвидировали к осени 1915 г. опасный Свенцянский прорыв, дали отпор наступающим на Волыни австрийцам, поставили заслон германскому удару на Ригу.
Таким образом, враг был остановлен и в глубь наших исконных земель ему тогда не суждено было продвинуться. В начале 1916-го развернулось и мощное наступление наших войск на Кавказском театре военных действий, которым командовал генерал от инфантерии Н. Н. Юденич. В результате пала турецкая крепость Эрзерум. Ставка во главе с Государем верно оценила значение тамошних побед для России и своевременно укрепила Кавказскую армию. Блестяще проведенная Трапезундская операция также была разработана по личному указанию Царя.
Конечно, можно вспомнить и об успешно сражавшемся в Персии отдельном экспедиционном корпусе генерала Н. Н. Баратова, и о Луцком, или «Брусиловском» прорыве летом 1916 года, и о том, как, несмотря на давление со стороны англичан и французов, Верховный Главнокомандующий и русский Император Николай II не только не бросил в «мешок» вступившей в войну, но не боеспособной Румынии русские войска, но и помог выбраться из него остаткам румынских армий.
«Однако о качествах Николая II в роли Верховного, - пишет современный историк, создатель авторских программ на Центральном ТВ В. Шамбаров, - свидетельствуют не только откровенные успехи, но и своевременное прекращение неудачных и бесперспективных операций. Русский фронт не знал таких мясорубок, как Верден и Сомма. И на февраль 1917 г. число погибших в нашей армии было на 40% меньше, чем в германской, и на 25% меньше, чем во французской».
Именно при Государе Николае II выдвинулись такие полководцы, как начальник его штаба генерал Алексеев, главнокомандующие фронтами - генералы Брусилов, Плеве, командующие флотами адмиралы Колчак и Непенин (последний родился в Великих Луках, а погиб в Гельсингфорсе в 1917-м во время матросского мятежа вместе с другими морскими офицерами).
Осенью 1915 года Георгиевская Дума Юго-Западного фронта обратилась к царю с ходатайством – «возложить на Себя орден Святого Георгия IV степени».
«На полях, омоченных в крови…»
Статут ордена Святого Великомученика и Победоносца Георгия – высшей награды русского офицера был учрежден в 1769 году по Высочайшему повелению Екатери-
ны II, а 26 ноября – 9 декабря (по новому стилю) благодарная Россия почитала своих героев, Георгиевских кавалеров.
Этот орден давался только за конкретные подвиги в военное время, недаром его символом стал всадник, поражающий копьем змея, готовый отстоять родную землю от вражьих полчищ. Георгиевский орден был разделен на четыре класса и считался очень высокой наградой. Полными Георгиевскими кавалерами, имевшими все четыре степени этого орде-на, были прославленные русские генерал-фельдмаршалы М. И. Голенищев-Кутузов,
М. Б. Барклай-де-Толли, И. Ф. Паскевич-Эриванский и И. И. Дибич-Забалканский.
В статуте ордена было четко прописано: «Ни высокий род, ни прежние заслуги, ни полученные в сражениях раны не приемлются в уважение при удостоении к ордену Св. Георгия за воинские подвиги; удостаивается же оного единственно тот, кто не только обязанность свою исполнил во всем по присяге, чести и долгу, но сверху сего ознаменовал себя на пользу и славу Российского оружия особенным отличием». К примеру, за захват в плен неприятельского офицера или генерала, за взятие в бою орудий, а также вражеского знамени, за прочие выдающиеся заслуги, совершенные на поле брани.
Со временем знаками отличия этого военного ордена – Крестами четырех степеней, так называемыми «Егориями», стали награждать и совершивших воинский подвиг солдат, унтер-офицеров и матросов, которые и после их производства в офицеры имели право носить и ранее заслуженные Георгиевские кресты. «Но Святой Георгий тронул дважды пулями не тронутую грудь», - писал в стихотворении «Память» участник Первой Мировой, 5-го Гусарского Александрийского Ее Императорского Величества полка прапорщик и Георгиевский кавалер Николай Гумилев.
Русская военная история – это история мужества и доблести. Наполеоновские войны, походы – Польский (1831), Венгерский (1849), Кавказская, Крымская (1853-1856) кампании, Русско-турецкая (1877-1878), Русско-японская (1904-1905), Великая (1914-1918) войны имели в России своих многочисленных героев и Георгиевских кавалеров, ими гордились, им подражали. Но именно в дни, последовавшие за февральским переворотом, оклеветанный Георгиевский крест, как символ «проклятого и кровавого царизма», революционные распропагандированные солдаты стали срывать со своей груди. Они же срывали его вместе с погонами и с боевых офицеров, недавних своих товарищей по оружию. Позже, в эмиграции, были популярны стихи неизвестного автора, очевидца тех горестных событий:
Промчатся столетья, пройдут поколенья,
Увидят все новые сны,
И будут потомки читать без волненья
Историю страшной войны.
А в ней сохранится так много примеров,
Как русский народ воевал,
И как он своих боевых офицеров
Своей же рукой убивал…
Любопытно, что первым офицером среди награжденных орденом Святого Георгия IV степени в первые месяцы Великой войны (30 августа 1914) был командир эскадрона ротмистр Лейб-гвардии Конного полка барон Петр Врангель, будущий командующий Вооруженными Силами Юга России, в горячие дни вторжения Русской армии в Восточную Пруссию в конном строю взявший германскую батарею под Каушеном. И таких примеров русского бесстрашия – офицерского и солдатского - не счесть.
Нельзя не вспомнить и о братьях-героях Панаевых, «За Веру, Царя и Отечество живот свой положивших».
В Высочайшем рескрипте, данном на имя военного министра Государем Николаем II Александровичем от 2 апреля 1916 года, сказано: «В нынешнюю войну наша армия явила нескончаемый ряд примеров высокой доблести, неустрашимости и героических подвигов как целых частей, так и отдельных лиц.
Особое мое внимание привлекла героическая смерть трех братьев Панаевых, офицеров 12-го Гусарского Ахтырского генерала Дениса Давыдова, ныне Ея Императорского Высочества Великой княгини Ольги Александровны полка – ротмистров Бориса и Льва и штаб-ротмистра Гурия, доблестно павших на поле брани.
Братья Панаевы, - продолжал Государь и Верховный главнокомандующий, - проникнутые глубоким сознанием святости данной ими присяги, бесстрашно исполнили свой долг до конца и отдали жизнь за Царя и Родину.
Все три брата награждены орденом Святого Георгия IV степени, и их смерть в открытом бою является завидным уделом воинов…»
Священная война
Как ни странно, но песня «Священная война», лишь слегка измененная В. Лебедевым-Кумачом, а написанная в 1916 году в Рыбинске учителем русской словесности Александром де Боде, имела такие слова:
Вставай, страна огромная,
Вставай на смертный бой
С германской силой темною,
С тевтонскою ордой.
А дальше о том, что «идет война народная». Поистине, она такой и была, ибо в армию на защиту Отечества было призвано около 16 млн. человек всех сословий и почти всех национальностей, населявших Российскую империю. Воевали самоотверженно. Георгиевского креста удостоилось около 1,5 млн. солдат, 33 тысячи из которых стали полными Георгиевскими кавалерами, медалей «За храбрость» к ноябрю 1916 года на фронте было выдано также свыше 1,5 млн.
Среди русских генералов кавалерами ордена Святого Георгия разных степеней стали: выдающийся полководец А. А. Брусилов (за бои с австро-венгерскими войсками в августе 1914 и Луцкий, или «Брусиловский» прорыв летом 1916), командующий Кавказским фронтом, генерал от инфантерии Н. Н. Юденич (за взятие турецкой крепости Эрзерум и Трапезундскую операции), главнокомандующие Русской армией и командующие фронтами, позже вожди Белого движения: Л. Г. Корнилов, А. И. Деникин, А. В. Колчак, А. М. Каледин, П. Н. Врангель и другие.
Как известно, после удачного 1916 года последовал роковой 1917-й, а еще через год орден Святого Георгия IV степени, принадлежавший Царю-Мученику Николаю II, участники следственных действий обнаружат под Екатеринбургом, на дне Ганиной Ямы.
Один из драматических актов Первой Мировой – предательство, арест и инспирированное отречение от престола Верховного Главнокомандующего Русской армии и Царя Николая II произошли на нашей земле, в Пскове, где история Отечества коренным образом изменила свой ход.
О том, как сражался 12-й Великолукский пехотный полк и какие уроки Великой войны 1914-1918 гг. вынесли мы из тех давних событий, читайте в следующих номерах «ВПНовости».
Людмила СКАТОВА
Почему же так случилось, что Первая Мировая, или Великая, а для её ветеранов, очутившихся в 20-е годы XX века за границей, - даже Отечественная война, сохранившая в своих анналах множество примеров героизма русского солдата и русского офицера, чудеса не только беспримерной храбрости, но и жертвенный подвиг целых армий и отдельных гарнизонов, - оказалась не только забытой и неизвестной, но и оклеветанной? Отчего – в отличие хотя бы от европейских стран – в отечественных учебниках истории этому грандиозному и трагическому событию отведено лишь несколько страниц, а крупных специалистов по «Первой Мировой» на исторических факультетах отечественных вузов как не было, так и нет? Нет в России и памятников, которые бы увековечили память павших за Отечество в 1914-1918 годах на фронтах Первой Мировой, за исключением тех немногих, воздвигнутых на частные пожертвования.
А между тем эта война послужила прологом к дальнейшему развертыванию таких событий мировой истории, которые перекроили карту и Российской Империи, и Европы, подготовили февральский переворот 1917 года, за которым последовали разложение и нашего государства, и нашей боеготовой, но уже «не желавшей» воевать армии, приход к власти большевиков с их человеконенавистнической идеологией, гражданскую войну…
Запоздалое
откровение
Проанализировав историческую хронику прошлого века, перестаешь задавать вопрос о том, почему большевистская власть производила тотальную «зачистку» не только памяти о героических сражениях Первой Мировой войны, но и оставшихся в России, то есть не эмигрировавших старых офицерских кадров, особенно тех, кто принадлежал к гвардейским полкам, имел Георгиевские и другие награды, оставался верным прежним армейским традициям и воспитанию (чекистская спецоперация «Весна»). Таким образом, была уничтожена та часть русского офицерства, которая в предстоящей Второй Мировой вой-
не могла противопоставить свой академический и боевой опыт опыту германских ветеранов Первой Мировой. Недаром же, по мнению современных исследователей, в дивизии Красной армии к началу Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. участников Первой Мировой было в 20 раз меньше, чем в дивизии Вермахта, все фельдмаршалы Гитлера, как ни печально для нас, прошли через кампании 1914-1918 гг., воюя в офицерских чинах и обретая необходимый командный опыт.
А кто же встал у кормила власти в советской России? Кроме партийных деятелей – делателей октябрьского переворота, обычные дезертиры, саботажники, тщеславные вахмистры и поручики, «агенты влияния», разложившие армию на деньги противоборствующей стороны и заокеанских банковских структур, превратившие войну «империалистическую», согласно их лексике, в гражданскую, в которой большая часть выдающихся русских полководцев, «царских» Генерального штаба генералов и полковников возглавила Белое сопротивление.
Как ни прискорбно, но российский читатель только недавно узнал о героических защитниках крепости Осовец, против которой германцы, после методичной обработки артиллерийскими снарядами, предприняли газовую атаку. Но и тогда, когда рассеялся желто-зеленый дым ядовитых паров, оставшиеся в живых русские солдаты и офицеры поднялись в бой. Их решимость и их жуткий вид (у многих кожа на лице представляла собой кровавое месиво), наводящие ужас на врага, произвели потрясающий эффект и обратили немцев в бегство.
Царь и Верховный Главнокомандующий: в отсутствие мифов
Долгое время личность и деятельность Государя Николая II, а с 1915 года – Верховного Главнокомандующего Русскими армиями, оценивалась и либеральной, и коммунистической, и зарубежной историографией в весьма искаженном виде. Царя «лишали» не только государевой воли, но и приуменьшали его роль в Великой войне, где, против России и её союзников, с одной стороны, действовал пангерманский блок, а с другой – исламизированный экстремизм (Османская Турция).
К схватке, начавшейся 1 августа 1914 года, как отмечают, к примеру, такие европейские авторитеты, как русский профессор С. Ольденбург («Царствование Императора Николая II») и премьер-министр Великобритании У. Черчилль («Мировой кризис. 1916-1918»), Россия оказалась подготовленной неплохо. По оснащенности вооружением и техникой Русская армия превосходила державы Антанты и уступала лишь Германии и Австро-Венгрии, активно готовившихся к войне, и в то же время по тактической, огневой подготовке, выучке солдат наша армия превосходила и германскую.
Уже осенью 1914-го российское правительство начало предпринимать меры, чтобы избежать «снарядного и патронного голода», который имел место после интенсивных боев в Восточной Пруссии. Но, как известно, на русский военный заказ, который поступил на заводы «Армстронг» и «Виккерс» (а его реализация ожидалась в марте 1915-го), наложило запрет британское правительство – в пользу своей воюющей армии. Тем не менее, выход из этого кризиса был достигнут в России уже осенью усилиями общественности, Особых Совещаний и Военно-промышленных Комитетов, действовавших под патронатом Николая II.
Хотя Государь имел два высших образования – юридическое и военное, и полковничий чин, безусловно, полководцем и стратегом он не являлся, но именно после того, как был отстранен от должности Верховного Главнокомандующего столь популярный в войсках Великий князь Николай Николаевич, и его место занял Царь Николай Александрович, Русские армии ликвидировали к осени 1915 г. опасный Свенцянский прорыв, дали отпор наступающим на Волыни австрийцам, поставили заслон германскому удару на Ригу.
Таким образом, враг был остановлен и в глубь наших исконных земель ему тогда не суждено было продвинуться. В начале 1916-го развернулось и мощное наступление наших войск на Кавказском театре военных действий, которым командовал генерал от инфантерии Н. Н. Юденич. В результате пала турецкая крепость Эрзерум. Ставка во главе с Государем верно оценила значение тамошних побед для России и своевременно укрепила Кавказскую армию. Блестяще проведенная Трапезундская операция также была разработана по личному указанию Царя.
Конечно, можно вспомнить и об успешно сражавшемся в Персии отдельном экспедиционном корпусе генерала Н. Н. Баратова, и о Луцком, или «Брусиловском» прорыве летом 1916 года, и о том, как, несмотря на давление со стороны англичан и французов, Верховный Главнокомандующий и русский Император Николай II не только не бросил в «мешок» вступившей в войну, но не боеспособной Румынии русские войска, но и помог выбраться из него остаткам румынских армий.
«Однако о качествах Николая II в роли Верховного, - пишет современный историк, создатель авторских программ на Центральном ТВ В. Шамбаров, - свидетельствуют не только откровенные успехи, но и своевременное прекращение неудачных и бесперспективных операций. Русский фронт не знал таких мясорубок, как Верден и Сомма. И на февраль 1917 г. число погибших в нашей армии было на 40% меньше, чем в германской, и на 25% меньше, чем во французской».
Именно при Государе Николае II выдвинулись такие полководцы, как начальник его штаба генерал Алексеев, главнокомандующие фронтами - генералы Брусилов, Плеве, командующие флотами адмиралы Колчак и Непенин (последний родился в Великих Луках, а погиб в Гельсингфорсе в 1917-м во время матросского мятежа вместе с другими морскими офицерами).
Осенью 1915 года Георгиевская Дума Юго-Западного фронта обратилась к царю с ходатайством – «возложить на Себя орден Святого Георгия IV степени».
«На полях, омоченных в крови…»
Статут ордена Святого Великомученика и Победоносца Георгия – высшей награды русского офицера был учрежден в 1769 году по Высочайшему повелению Екатери-
ны II, а 26 ноября – 9 декабря (по новому стилю) благодарная Россия почитала своих героев, Георгиевских кавалеров.
Этот орден давался только за конкретные подвиги в военное время, недаром его символом стал всадник, поражающий копьем змея, готовый отстоять родную землю от вражьих полчищ. Георгиевский орден был разделен на четыре класса и считался очень высокой наградой. Полными Георгиевскими кавалерами, имевшими все четыре степени этого орде-на, были прославленные русские генерал-фельдмаршалы М. И. Голенищев-Кутузов,
М. Б. Барклай-де-Толли, И. Ф. Паскевич-Эриванский и И. И. Дибич-Забалканский.
В статуте ордена было четко прописано: «Ни высокий род, ни прежние заслуги, ни полученные в сражениях раны не приемлются в уважение при удостоении к ордену Св. Георгия за воинские подвиги; удостаивается же оного единственно тот, кто не только обязанность свою исполнил во всем по присяге, чести и долгу, но сверху сего ознаменовал себя на пользу и славу Российского оружия особенным отличием». К примеру, за захват в плен неприятельского офицера или генерала, за взятие в бою орудий, а также вражеского знамени, за прочие выдающиеся заслуги, совершенные на поле брани.
Со временем знаками отличия этого военного ордена – Крестами четырех степеней, так называемыми «Егориями», стали награждать и совершивших воинский подвиг солдат, унтер-офицеров и матросов, которые и после их производства в офицеры имели право носить и ранее заслуженные Георгиевские кресты. «Но Святой Георгий тронул дважды пулями не тронутую грудь», - писал в стихотворении «Память» участник Первой Мировой, 5-го Гусарского Александрийского Ее Императорского Величества полка прапорщик и Георгиевский кавалер Николай Гумилев.
Русская военная история – это история мужества и доблести. Наполеоновские войны, походы – Польский (1831), Венгерский (1849), Кавказская, Крымская (1853-1856) кампании, Русско-турецкая (1877-1878), Русско-японская (1904-1905), Великая (1914-1918) войны имели в России своих многочисленных героев и Георгиевских кавалеров, ими гордились, им подражали. Но именно в дни, последовавшие за февральским переворотом, оклеветанный Георгиевский крест, как символ «проклятого и кровавого царизма», революционные распропагандированные солдаты стали срывать со своей груди. Они же срывали его вместе с погонами и с боевых офицеров, недавних своих товарищей по оружию. Позже, в эмиграции, были популярны стихи неизвестного автора, очевидца тех горестных событий:
Промчатся столетья, пройдут поколенья,
Увидят все новые сны,
И будут потомки читать без волненья
Историю страшной войны.
А в ней сохранится так много примеров,
Как русский народ воевал,
И как он своих боевых офицеров
Своей же рукой убивал…
Любопытно, что первым офицером среди награжденных орденом Святого Георгия IV степени в первые месяцы Великой войны (30 августа 1914) был командир эскадрона ротмистр Лейб-гвардии Конного полка барон Петр Врангель, будущий командующий Вооруженными Силами Юга России, в горячие дни вторжения Русской армии в Восточную Пруссию в конном строю взявший германскую батарею под Каушеном. И таких примеров русского бесстрашия – офицерского и солдатского - не счесть.
Нельзя не вспомнить и о братьях-героях Панаевых, «За Веру, Царя и Отечество живот свой положивших».
В Высочайшем рескрипте, данном на имя военного министра Государем Николаем II Александровичем от 2 апреля 1916 года, сказано: «В нынешнюю войну наша армия явила нескончаемый ряд примеров высокой доблести, неустрашимости и героических подвигов как целых частей, так и отдельных лиц.
Особое мое внимание привлекла героическая смерть трех братьев Панаевых, офицеров 12-го Гусарского Ахтырского генерала Дениса Давыдова, ныне Ея Императорского Высочества Великой княгини Ольги Александровны полка – ротмистров Бориса и Льва и штаб-ротмистра Гурия, доблестно павших на поле брани.
Братья Панаевы, - продолжал Государь и Верховный главнокомандующий, - проникнутые глубоким сознанием святости данной ими присяги, бесстрашно исполнили свой долг до конца и отдали жизнь за Царя и Родину.
Все три брата награждены орденом Святого Георгия IV степени, и их смерть в открытом бою является завидным уделом воинов…»
Священная война
Как ни странно, но песня «Священная война», лишь слегка измененная В. Лебедевым-Кумачом, а написанная в 1916 году в Рыбинске учителем русской словесности Александром де Боде, имела такие слова:
Вставай, страна огромная,
Вставай на смертный бой
С германской силой темною,
С тевтонскою ордой.
А дальше о том, что «идет война народная». Поистине, она такой и была, ибо в армию на защиту Отечества было призвано около 16 млн. человек всех сословий и почти всех национальностей, населявших Российскую империю. Воевали самоотверженно. Георгиевского креста удостоилось около 1,5 млн. солдат, 33 тысячи из которых стали полными Георгиевскими кавалерами, медалей «За храбрость» к ноябрю 1916 года на фронте было выдано также свыше 1,5 млн.
Среди русских генералов кавалерами ордена Святого Георгия разных степеней стали: выдающийся полководец А. А. Брусилов (за бои с австро-венгерскими войсками в августе 1914 и Луцкий, или «Брусиловский» прорыв летом 1916), командующий Кавказским фронтом, генерал от инфантерии Н. Н. Юденич (за взятие турецкой крепости Эрзерум и Трапезундскую операции), главнокомандующие Русской армией и командующие фронтами, позже вожди Белого движения: Л. Г. Корнилов, А. И. Деникин, А. В. Колчак, А. М. Каледин, П. Н. Врангель и другие.
Как известно, после удачного 1916 года последовал роковой 1917-й, а еще через год орден Святого Георгия IV степени, принадлежавший Царю-Мученику Николаю II, участники следственных действий обнаружат под Екатеринбургом, на дне Ганиной Ямы.
Один из драматических актов Первой Мировой – предательство, арест и инспирированное отречение от престола Верховного Главнокомандующего Русской армии и Царя Николая II произошли на нашей земле, в Пскове, где история Отечества коренным образом изменила свой ход.
О том, как сражался 12-й Великолукский пехотный полк и какие уроки Великой войны 1914-1918 гг. вынесли мы из тех давних событий, читайте в следующих номерах «ВПНовости».
Людмила СКАТОВА