«Что это было?» - в полном недоумении спрашивали друг друга выходившие из Медиа-холла зрители-участники первого в псковском театре иммерсивного спектакля «Онегин-жест». Очень жаль, но эксперимент с социальной хореографией и иммерсивностью (вовлечением зрителя в сюжет постановки), на мой взгляд, совершенно не удался. Возможно, потому, что сюжета не было.
Большинство пришедших на спектакль-эксперимент оказались из числа «своих». Тех, кто купили билеты (за 300 рублей), полагаю, было абсолютное меньшинство или не было вовсе. Тем не менее, все расставленные в шахматном порядке чёрно-белые стулья нашли временных хозяев. Любопытно же! Иммерсивный спектакль, да ещё в жанре социальной хореографии. Сочетание всех этих слов для Пскова – диковина. Не так давно я читала впечатления своей знакомой от посещения иммерсивного шоу «Вернувшиеся» (от 5000 рублей) в московском особняке Дашкова. Читала и завидовала: «Тоже так хочу!» Кто из нас не мечтал оказаться внутри фильма или спектакля и пережить все события вместе с их героями. Надежды в итоге не оправдались. Задумка прекрасная, но воплощение - подкачало.
На сайте Пушкинского театрального фестиваля в анонсе «Онегин-жеста» говорилось: «В исследовании одного из самых важных и новаторских произведений русской литературы создателям спектакля — хореографу Татьяне Гордеевой и драматургу Екатерине Бондаренко — важно говорить о скрытых контекстах, о литературных законах, использованных Пушкиным в романе, и о том, почему сюжет романа — это не самое важное в нём».
Однако ничего о скрытых контекстах, литературных законах, неважном сюжете, подоплёках и оттенках смыслов сказано, к сожалению, не было. Около 35 минут вместо заявленного часа зрители-участники ощущали себя как слепые котята, и к финалу прозрение не случилось.
Начало, впрочем, настраивало на то, что действо будет познавательным. Преподаватель Академии Русского балета имени А. Я. Вагановой Татьяна Гордеева озвучила простую, но очень точную мысль о том, что каждый человек – хореограф своей повседневности. Даже рутинные утренние перемещения по квартире - и те претендуют на роль хореографии, в частности, социальной хореографии. То же, надо полагать, касается и ежедневных взаимодействий с коллегами, друзьями, незнакомцами. Затем пришедшим предлагалось выполнить несколько простых упражнений - почувствовать себя в пространстве. Весьма интересный опыт, благодаря которому, например, становится понятно, что мы практически не прислушиваемся к сигналам своего тела. На этом, пожалуй, интересности закончились.
Зрители разделились на четыре группы: «Аллея Керн» - сюда попали те, кто мог продолжить строки «Зима! Крестьянин торжествуя…», «Дом Пушкина» - для знающих наизусть письмо Татьяны к Онегину, «Домик няни» - для способных продекламировать главу из романа оказался пустым. Наиболее востребованными стали локации «Чёрный ганнибалов пруд» - для знакомых с сюжетом «Евгения Онегина» и «Остров уединения» - для тех, кто не знает о романе ничего. На «остров», хочется надеяться, высадились всё больше шутники из любопытства: «А что же дальше?»
Затем надо было проассоциировать себя с онегинским Петербургом, с деревенским бытом и нравами, которые описывает Пушкин, или с купеческой Москвой. В зависимости от выбора участники «Онегин-жеста» должны были «бить ножкой», вертеть носом или пожимать плечами, вдобавок подзывая голубей, цыплят или кошку…
Потом началась та самая социальная хореография. Зрителям, используя разнообразные движения и жесты, предлагалось оценить удовлетворённость своим образованием, работой, отнести себя к определённой социальной группе, ответить на вопрос, как долго можно пытаться что-то понять. Была даже необычная просьба оценить свои отношения с государством на примере супружеских отношений: счастливый брак, несчастливый брак, гостевой брак.
В финале состоялось гадание. Из больших пакетов пришедшие вытягивали конфеты. Под обёртками скрывались строки из романа, символизирующие готовность или неготовность к определённым действиям или сомнение в их необходимости. Зрители с удовольствием зашелестели бумажками, слопали «Коровку» и продолжили сидеть в непонимании. Уверенным в себе счастливцам хореограф предложила встать и вскинуть руку: как Пушкин на картине Дмитрия Кардовского «Пушкин среди декабристов в Каменке». Те, кто был ни к чему не готов, руку всё равно поднимали, но при этом должны были ходить вокруг воображаемого стула, а затем и вокруг сомневающихся, которые со вскинутой рукой изображали арку, как в детской игре «Ручеёк». Всё. Вот и весь спектакль.
Вопросы об отношениях с государством, решимость, готовность или неготовность к действиям, декабристы, современником которых был Онегин, - все эти детали, как разрозненная мозаика, не хотят сливаться в сознании в единое полотно постановки. Поэтому после окончания «Онегин-жеста» (очевидно очень сырой работы) остаётся только недоумение и привкус «Коровки» во рту. Уважаемым создателям можно рекомендовать продумать аннотацию к спектаклю «для тех, кто в танке» и из Медиа-холла с его холодными белыми стенами переместить действо, если не на Большую, то хотя бы на Малую сцену театра. Кулисы, дощатая сцена, пустой зрительный зал – более интересные декорации для иммерсивного спектакля.