Хочу рассказать о моём папе. Он родился в Дагестанской АССР в 1921 году. Жил в Грузинской ССР. Оттуда и был призван в ряды Красной Армии в 1941 году. Знаю, что много трудностей пришлось ему пережить на фронте. Он очень не любил рассказывать о войне. Для него это были очень тяжелые воспоминания. Я очень уговаривала отца рассказать что-нибудь интересное, и это действительно было интересно…
Шли они на Новороссийск, в это время там велись ожесточённые бои. Судя по количеству людей, это был батальон (около 1000 человек, я точно не помню). Вдруг немецкие самолёты стали их бомбить. Это было месиво из человеческих тел и земли. Осталось в живых человек 150. Полевую кухню разбомбили, повар погиб, да и продукты, что были, смешались с землёй. А приказ необходимо выполнить. И вот голодные, уставшие, измотанные люди продолжали свой поход в течение 2-х или 3-х дней. Неприкосновенный запас, что даётся каждому солдату, был съеден. И вот набрели они на «мертвую» деревню. Жителей в ней не было, а остался целым, вернее частично целым, склад продуктовый. Там были масло сливочное, сахар, мука, соль, чай, консервы (но их было очень мало, несколько банок). Устроили привал, и мой отец приказал солдатам найти сковороды. Он нажарил лезгинской халвы, много нажарил на костре, и напёк лезгинского лаваша - это хлеб без дрожжей. Всё это взяли с собой и продолжили путь. Мой отец раздавал халву и хлеб по кусочку каждому солдату. На этой еде, без полевой кухни, они прошли ещё трое суток, пока их не догнали наши военные подразделения, которые тоже направлялись в Новороссийск. Неожиданно их развернули и направили в сторону от Новороссийска (это, может быть и спасло им жизнь). Дошли они до переправы, соорудили плоты, погрузили на них орудия, а люди должны были переправляться вплавь. Но мой отец не умел плавать, т.к. он вырос в горах. Он наотрез отказался идти в воду. Офицер грозил расстрелом, за неподчинение. Мой отец сказал: « Я лучше умру от пули, чем пойду в воду, ведь там тоже смерть для меня». И тогда солдаты выстроились перед папой и закрыли его своими телами. Офицер приказал усадить папу в лодку с пулемётом, а солдаты окружили лодку и переправили её в целости и сохранности на другой берег.
Солдаты любили моего отца и доказали это на деле, потому, что он был справедливым, отзывчивым, внимательным, грамотным младшим лейтенантом.
Последнее ранение в голову папа получил под Смоленском, если мне не изменяет память. Шли страшные бои. После артобстрела немцы, как правило, шли и добивали наших солдат, оставшихся в живых. Папа вспоминал: «Лежим и не дышим в окопе, а немец идёт во весь рост, такой здоровый, наглый и из снайперской винтовки добивает в упор». Тут папа надвинул пилотку на правое ухо и решил одним глазом посмотреть, т.е. разведать обстановку, ну снайпер его и снял, что тоже им спасло жизнь (в окопе их трое живых было). Немец решил, что убил моего папу и просто перепрыгнул через их окоп. Сначала папа не понял, что его ранило, он просто почувствовал будто его обожгло - так полоснуло огнём, а потом - тепло ( это текла кровь). Пуля вошла спереди и вышла за ухом, повредив перепонку но не затронула мозг. Ночью санитары вынесли его и остальных, оставшихся в живых, с поля боя. После госпиталя папу комиссовали, т.к. он оглох на правое ухо. Это была осень 1944года.
Умер папа 2003 году в возрасте 82 лет, похоронен в г. Новошахтинске Ростовской области.
Это всё что мне удалось узнать от папы о его жизни на войне за долгие 4 года.
Гюльнара Алиметова